Лютой зимой 1363 года Дюгеклен встретил своего герцога, бредущего босым по снегу и несущего раку со святыми мощами от Рош-Дерьена до Трегье. Зрелище, которое никогда не изгладится из его памяти! Выполнив свой обет, герцог вновь призвал Дюгеклена «поговорить с глазу на глаз».
– Сын мой, – сказал рыцарю герцог Шарль, – негоже, чтобы мужчина жил в одиночестве так долго. Тебе уже сорок три года… и, как мне кажется, одна прекрасная дама много лет тоскует по тебе в Динане. Ты хочешь заставить ее ждать вечно?
– Да, я знаю, что мадемуазель Тифен так и не вышла замуж, – краснея, ответил отважный рыцарь. – Но неужели вы думаете, мессир, что это меня она так долго ждет?
– А кого же? Ты кончишь свою жизнь холостяком, а она старой девой, если ты наконец не решишься!
– Но… Ах, господи, только бы вы не ошиблись!..
– Значит, ты признаешься, что любишь ее?
– Я могу признаться в этом вам, мой герцог! Но я никогда не осмелюсь сказать об этом ей, никогда!
Герцог Шарль расхохотался.
– Вот тебе и герой! Его не способна устрашить целая армия врагов, но он дрожит перед слабой женщиной!.. Не знал, что ты так нерешителен, Бертран! И тем не менее я уверен: тебе нечего бояться. Тифен примет твое предложение… сразу же. Разве ты не считаешь, что слишком глупо вот так вот проходить мимо собственного счастья?
Бертран ничего не ответил. Уставившись в пол, он тщетно боролся с охватившей его паникой. Этот мужественный человек, при виде которого англичане спасались бегством, дрожал при одной только мысли о том, что надо сделать предложение руки и сердца, да еще столь прекрасной даме. Но воспоминание об огромных глазах Тифен преследовало его днем и ночью. Он с радостью отдал бы жизнь за возможность снова увидеться с ней, но он умирал от страха, что с годами она наконец поймет, насколько он уродлив.
Герцог Шарль тем временем молча рассматривал его. А потом тихо спросил:
– Так как же? Ты идешь?
– Если это ваш приказ, монсеньор…
– Ах, солдат, солдат! Значит, нужно отдать тебе приказание, чтобы заставить стать счастливым? Хорошо. Я отдаю тебе приказ: отправляйся в Динан, навести там Тифен Рагенель… и не возвращайся ко мне иначе как женатым, Бертран Дюгеклен!
Бертран вскочил на коня и, нещадно пришпоривая его, что есть духу поскакал в направлении Динана, будто только и дожидался этого приказа. Он словно обрел всю свою былую отвагу…
Но, встретившись с Тифен, он мгновенно утратил мужество. Он забыл все слова. Только самое начало речи, столь тщательно продуманной, когда он сломя голову летел к любимой, пришло ему на ум.