Отпраздновали свадьбу, на этот раз, похоже, окончательную. Гастон и Маргарита отправились на божественные берега Луары вкусить плодов завоеванного ими наконец счастья. Неисправимый заговорщик, даже живя в полном блаженстве, не отказывал себе в удовольствии постоянно отравлять существование Регента, Анны Австрийской, кардинала Мазарини и юного Людовика XIV, наверное, только для того, чтобы не потерять ценных навыков… Он дожил даже до того дня, когда смог с радостью узнать, что его дочь от первого брака, Великая Мадемуазель, приказала стрелять из пушки Бастилии по королевским войскам, за что заслужила в народе репутацию воительницы. В большей или меньшей степени она раскаивалась в этом до конца своих дней.
В момент третьего бракосочетания Гастону было тридцать пять лет, Маргарите – тридцать два года. У них впереди было еще очень много времени для того, чтобы насладиться жизнью.
Шарль де Сент-Мор, герцог де Монтозье
Однажды холодным и хмурым январским днем 1631 года суровый Шарль де Сент-Мор, маркиз де Монтозье, которого скорее тащил на буксире, чем просто вел с собой его друг, разбитной и нарядный граф де Гиш, вошел в особняк, принадлежавший семье де Рамбуйе. Вошел и остановился потрясенный. Куда он на самом деле попал? То ли прямиком в рай, то ли в одно из тех очаровательных увеселительных мест, где сам дьявол охотнее всего расставляет свои ловушки.
Правду сказать, в подобных предположениях присутствовал здравый смысл. Двадцатилетнего солдата, воспитанного в строгих протестантских принципах, роскошь и элегантность знаменитого особняка могли не то что удивить, они вполне могли поразить его до глубины души. Впрочем, такое впечатление этот особняк производил не на него одного. Весь Париж только и говорил, что о нем. При дворе, да и во всем городе не было человека, который не мечтал бы туда попасть и увидеть своими глазами пресловутую «голубую комнату», о которой рассказывали настоящие чудеса.
Все началось двадцать лет назад, когда прекрасная маркиза де Рамбуйе, урожденная Катрин де Вивонн, и ее супруг решили устроить салон в большом красивом особняке на улице Сен-Тома-дю-Лувр, унаследованном ими от отца маркизы.
После всех ремонтов от старого жилища мало что осталось, а в нынешнем больше всего удивляли три новшества: во-первых, лестницу сместили из центра строения в сторону (это позволило открыть целую анфиладу гостиных); во-вторых, сделали множество застекленных наружных дверей, ведших на террасы и балконы; а третьим и главным чудом стала голубая спальня маркизы, где она и собиралась принимать своих «придворных». В те времена стены в апартаментах обычно были красными или темно-коричневыми. Здесь же и потолок был окрашен в ярко-голубой цвет. Стены затянули имитацией лазурно-золотой парчи в алых и белых разводах. Кругом висели великолепные живописные пейзажи и картины на религиозные сюжеты. Пол был покрыт роскошным турецким ковром. Посреди комнаты возвышалась изумительной красоты кровать, золототканые оборки постели и стеганые одеяла были сделаны из привезенных из Брюгге шелков и обшиты серебряным позументом. Балдахин из прозрачного газа, под которым, как правило, в весьма грациозной позе полулежала хозяйка дома, неизменно одетая в золотую парчу и кружева, поднимался почти до потолка.