— Зачем? — удивился Джой.
— Мне нужно улететь, — хмуро ответил Денис. — Срочно.
Старик, казалось, не удивился. Посмотрел на деньги, потом перевел взгляд на бледное лицо Дениса и вдруг спросил:
— Ты точно тот самый Велехов?
На минуту подле угасающего костра вдруг наступила тягостная тишина. Денис смотрел перед собой, не зная, что ответить, как объяснить… необъяснимое. Все это походило на бред…
— Да, отец… Я… Я действительно погиб, только не на самом Дабоге, а отступая от него… — Эти слова вырвались у него сами собой.
Джой вдруг сокрушенно покачал головой и отошел к распределительному щиту. Резко клацнул рубильник, и площадку залил яркий свет прожекторов. Он верил… и не верил одновременно. С одной стороны, как может человек воскреснуть из мертвых? А с другой, может ли жить в глазах обычного парня такая глубокая, неразделенная боль?
— Вот что… — Он повернулся и посмотрел на Дениса. — Я отдам тебе корабль, но с одним условием. Мне не нужны деньги. Ты просто возьмешь меня с собой. И не возражай, сынок, — вдруг мягко добавил он. — Кто-то ведь должен следить за этой лоханью во время полета.
Денис хотел отказаться, объяснить, но, взглянув на старика, вдруг обреченно махнул рукой.
Все это походило на безумие.
Но разве не были они безумны, когда бросались на таких вот утлых и заштопанных суденышках в бой против огромных крейсеров?
— Нам потребуется час на зарядку всех накопителей и тестовую проверку систем, — ворвался в его сознание голос Джоя. — Осмотрись в кабине, а я схожу за скафандрами.
Денису казалось, что он сейчас вздрогнет и проснется.
Нет. Это был не сон.
Рукав Пустоты. В двух световых годах от системы Черной луны
Две осиротевшие планеты, словно сорвавшиеся с креплений кабинки детской карусели, неслись в пространстве, то удаляясь друг от друга, то начиная встречное движение, а возле них, как колышек, к которому когда-то они были привязаны незримыми нитями орбит, застыл, не реагируя на безумные скачки гравитации, плотный сгусток вещества, с виду — небольшой астероид, а на самом деле — погасшая, сколлапсировавшая звезда, которой чуть не хватило массы, чтобы превратиться в небольшую черную дыру, за поле тяготения которой не может вырваться ничто, даже квант света.
Но тут и без того царствовал мрак.
Миллионы лет непроглядной темноты и безумных прыжков двух остывших планет, которые то приближались к погасшей звезде, увеличивая свою скорость, то отдалялись, едва не столкнувшись, и постепенно замедляли свой полет, чтобы в незримой точке остановиться и повернуть вспять, подчиняясь тяготению того сгустка сверхплотной материи, который когда-то был их солнцем.