Не успела Виолетта подойти к дверям, как ей навстречу вышла женщина.
— Мисс Виолетта, боже мой! — воскликнула она. — Вы меня напугали, я чуть не приняла вас за привидение! Но на дворе так холодно, войдите и погрейтесь у моего огня; я рада вам от чистого сердца, и во время вашей болезни я часто приходила в Вестфорд-хауз осведомляться о вашем здоровье.
Сердце Виолетты сильно забилось, она относила это участие к влиянию Станмора.
— Благодарю вас от всей души, — сказала Виолетта.
— За что благодарить? Это очень естественно: я знаю вас с детства, и ваша матушка была всегда так добра ко мне.
Надежда, оживившая сердце молодой девушки, снова исчезла: она сама не знала, как выспросить то, что ей хотелось так сильно узнать, но хозяйка не заметила волнения на лице Виолетты.
— Как все у вас здесь покойно и мило! — проговорила наконец молодая девушка.
— Вы очень добры, — отвечала хозяйка, — но домик наш кажется мне пуст, с тех пор как мы лишились нашего жильца.
— То есть мистера Станмора? — заволновалась Виолетта.
— Да, мистера Станмора. Он съехал от нас совершенно неожиданно и, можно сказать, даже против желания.
— Как так — против желания? — спросила Виолетта.
— А вот как было дело: я сидела у окна, когда к калитке неожиданно подошел высокий господин мрачной наружности и холодно спросил меня, здесь ли его сын.
— Ваш сын? — сказала я. — Я не знаю его.
— О нет, вы его знаете: вот он писал картину, которая лежит у вас на столе.
— Мистер Станмор? — сказала я.
— Называйте его каким угодно именем, — возразил он, — оно не мешает ему быть моим сыном.
В эту минуту мистер Станмор возвращался из леса и вошел прямо в комнату.
— Я здесь, отец, — сказал он очень гордо, — и готов оправдываться, если вы этого желаете.
Тогда оба они ушли в комнату мистера Станмора, и, так как стены здесь тонкие, то я слышала, что они громко спорили. Через некоторое время отец вышел из дома в сильном волнении, не сказав ни слова. Через час вышел и мистер Станмор и попросил моего мужа перевезти его вещи на станцию Винчестер. Он сказал, что с первым поездом отправляется в путь. Меня опечалил его отъезд — действительно, трудно найти жильца лучше его. Он и сам казался очень расстроен. Кстати, я вспомнила одно обстоятельство, которое, по-видимому, касается вас, — сказала хозяйка, взглянув на Виолетту.
Яркий румянец покрыл лицо девушки.
— Мистер Станмор говорил обо мне? — спросила она.
— В ту самую минуту, как он намеревался оставить наш дом, он поспешно обернулся ко мне и сказал: «Если увидите мисс Вестфорд, то скажите ей, что я нарисовал тот старый дуб, который ей так нравился, и что мне было бы очень приятно, если бы она сходила к нему, чтобы живее его вспомнить, когда увидит мою картину». Не странно ли было такое поручение?