Несмотря на позднее время и на то, что в окнах не светился огонь, путешественников, по-видимому ждали: ворота были открыты, и двор освещен. Какой-то человек выпряг усталых лошадей, а другой подвел на смену им новых. Трудно изобразить состояние Виолетты. Она выглянула в окно и заметила невдалеке мужчину высокого роста.
— Кто бы вы ни были! — воскликнула она. — Объясните мне, ради самого Бога, зачем меня привезли сюда? Зачем меня отняли у моей умирающей матери?
Незнакомец приблизился к карете. Плотно надвинутая шляпа и шарф, окутывавший подбородок и шею, скрывали от Виолетты его черты и благодаря темноте не дали ей узнать маркиза Рокслейдаля, которого вдобавок она видела только вскользь на этом вечере.
— Умоляю вас, — продолжала Виолетта, — если в вас не угасло чувство человеколюбия, отвезите меня в Лондон к моей матери.
— Успокойтесь, сударыня, — отвечал незнакомец, — мать ваша здорова.
— Благодарю, благодарю тебя, Боже! — воскликнула Виолетта. — Но это письмо, это письмо от доктора?
— Это письмо, в свою очередь, вымысел, который вы простите, когда узнаете его причины.
Лошади между тем были запряжены, и Виолетта не успела больше ничего сказать, как маркиз почтительно откланялся и карета понеслась…
Хотя Виолетта благодарила Творца, она пыталась разъяснить эту тайну. Будь у нее какой-нибудь обожатель, она отнесла бы свою загадочную поездку к похищению, но так как этого не было, то ей казалось странным, зачем ее увозят из ее скромной жизни с любимой матерью? Но все ее усилия не объяснили ей ее недоумения.
Около трех часов утра карета остановилась у железных ворот, над которыми красовался герб, обвитый натуральным плющом, а пока Виолетта разглядывала эти ворота, звук колокольчика нарушил безмолвие ночи. Явился привратник со связкой ключей, и карета въехала в широкую аллею, переехала мост через широкий ров, наполненный водой, и остановилась у мрачного здания, напоминавшего феодальные замки. Маркиз Рокслейдаль приблизился к карете и помог выйти Виолетте; она бы упала без этой поддержки: эта страшная ночь истощила ее физические и душевные силы.
— Где я и зачем меня сюда привезли? — спросила она.
— Потерпите немного, — сказал нежно маркиз, — вы нуждаетесь в отдыхе и потому отложите вопросы до завтра.
Ответ маркиза поразил Виолетту: в нем слышалось торжество волокиты, одержавшего победу над жертвой. Несмотря на всю свою неопытность, Виолетта поняла затруднительность своего положения: ее мужество пробудилось с этим сознанием.
— Зачем привезли меня сюда? — спросила она, отстраняя руку маркиза, — и кто же вы, если решились вступить в заговор против беззащитной девушки?