— Он убит, Жильбер, внутренний голос говорит мне, что он пал от руки Руперта Гудвина, — сказала она.
— Это невозможно, мистрисс Вестфорд, — возразил Торнлей. — Гудвин занимает слишком высокое положение в свете, чтобы решиться на подобный проступок.
— А я вас уверяю, что он способен на всякое преступное дело, я давно его знаю.
Но моряк не верил в такую глубокую нравственную испорченность.
— Как знать, что с вашим мужем не случилось несчастья до его приезда в контору банкира, — заметил он Кларе.
— Так это несчастье дошло бы непременно до нашего сведения, — возразила она. — Жильбер, вы были преданы моему мужу?
— Да, я любил его, как отца.
— Так докажите мне искренность этой преданности, помогите мне открыть всю эту тайну.
— Я весь к вашим услугам и не пощажу себя, чтобы заплатить капитану этот долг благодарности.
— Так приступим же немедленно к делу, Жильбер.
— Мне кажется, что вам следует прежде всего убедиться, был ли капитан у мистера Гудвина, а мы это узнаем без всякого труда от его приказчика, — заметил Жильбер.
— Я не доверяю этому человеку, но это не мешает нам отправиться к нему.
Нетерпение Торнлея почти равнялось нетерпению Клары; оба они скоро явились в контору банкирского дома.
Старик странной наружности сидел за конторкой, склонившись над книгами огромного размера. Он окинул равнодушным взглядом Торнлея, но когда этот взгляд перешел на Клару, на лице его изобразилось живое волнение. Старик этот был Яков Даниельсон.
— Мне необходимо задать вам несколько вопросов по поводу события, случившегося в прошлом году, — начал моряк. — В состоянии ли вы припомнить все дела, совершавшиеся в вашей конторе в июне того года?
— Быть может, и припомню, но, скажите мне, в чем заключается ваше…
— Капитан Гарлей Вестфорд вручил господину банкиру в вышесказанном месяце 20 тысяч фунтов под сохранение, помните ли вы это?
— Да.
— Он в тот же самый день возвратился к банкиру, чтобы взять от него свои деньги обратно.
— Это было так, как вы говорите; но только, не застав банкира на Ломбард-стритс, он отправился к нему в Вильмингдонгалль: я сам был еще там, когда он приехал.
— И он от него требовал свои деньги обратно?
— Да, он требовал их.
— И банкир возвратил ему эти деньги?
— Я слышал, по крайней мере от мистера Гудвина, что он это сделал. Я отправился с дачи в 10 часов, чтобы попасть на поезд в Лондон, но опоздал и возвратился на дачу, но не застал уже капитана. Он, по словам мистера Гудвина, спешил на корабль, который должен был с рассветом отправиться в море.
— Корабль этот действительно вышел в море с рассветом, но капитан не прибыл на него и пропал без вести с того самого вечера.