Дело Лариски я читала, сцепивши зубы. Ну, пусть девчонки были умственно неполноценные, но их-то зачем было убивать? Они-то кому помешали? Они же в силу своего возраста еще недееспособные. Да, даже и будь они совершеннолетними, они все равно никакой угрозы для бизнеса из-за своей дебильности не представляли, потому что их опять же любая экспертиза недееспособными сочтет. Правда, здесь возникал вопрос опекунства, так что их убийство тоже объяснимо. А Лариска? Ну, пусть шалава; пусть гулящая... Но расправляться с ней таким изуверским способом! Это какой же нелюдью надо быть! Да тебя, Кузнецов, нужно, как бешеную собаку пристрелить! Тварь! Мразь! Подонок! Но следов этот изверг опять-таки никаких не оставил.
Чувствуя, что у меня сдают нервы, я пошла в кухню сварить себе новую порцию кофе и искренне умилилась, увидев знакомую до боли картину: крышка со сковороды с котлетами, которую я оставила на плите, чтобы убрать в холодильник, когда она остынет, была аккуратно снята и стояла на соседней конфорке. От котлет же на сковороде не осталось и следа и ее донышко стыдливо белело застывшим жиром. Все ясно! Васькины фокусы! Я посмотрела на кресло — сам ворюга лежал и старательно делал вид, что спит, только что не похрапывал, но настороженные уши, повернутые в мою сторону, выдавали его с головой.
— Ах, ты бандит! — нежно пропела я, делая шаг в его сторону, и кота, словно ветром сдуло, а, точнее, задуло под кресло — знал же, паршивец, что я за ним туда не полезу.— В тебе же, проглоте, уже шесть килограммов! Тебя же Варвара Тихоновна словно на убой вкусненьким кормит, а ты еще и котлеты таскаешь! Вот уж действительно: «От домашнего вора нет запора!».
Василис стыдливо молчал и носа из-под кресла не высовывал, а я, немного отвлекшись от только что прочитанных ужасов, сварила себе, как и собиралась, кофе и вернулась в комнату, где взялась за последнее дело об убийстве самого Богданова. Что говорить? Опять никаких следов. Отложив бумаги, я откинулась на спинку кресла и задумалась: вертелась у меня в голове какая-то мысль, которую я никак не могла ухватить за кончик хвоста, и я начала анализировать эти убийства с самого начала по второму кругу. И тут меня осенило: время! Время убийства Лариски! Я снова схватила ее дело — точно! Судя по протоколам, Лариску убили где-то между четырнадцатью и пятнадцатью часами — примем, как вариант, около половины третьего дня, а Кузнецов был на заводе в начале второго. Прикинув расстояние от «Дворянского гнезда» до завода, я поняла, что успеть он туда к этому времени никак не мог. Так вот почему Солдатов сказал, что парень здесь ни при чем. Прав Семеныч оказался! Прав! А вот я погорячилась это убийство на Кузнецова повесить.