Оглядев добычу, я подумал, что времена флибустьеров, паковавших дублоны в кожаные мешки, и ростовщиков, хранивших талеры и гинеи в холщовых мешочках, давно минули. Нынче в ходу полиэтилен. Разбойники тоже стали менее колоритные, простые парни в кожанках, никаких там красных бандан и золотых колец в ухе. Хотя как раз это легко исправить.
Я усмехнулся и устало повалился в кресло за письменным столом. За окном вступало в силу утро. В соседних домах зажигались десятками газовые плиты, выливались на сковородки сотни яиц, летели в кипящую воду тысячи макаронин, разлипались сонные веки, слюнявые губы источали невнятную брань… Вахтёры на заводе «Светлана» поглядывали на часы, готовясь пропускать смену.
Мы незаметно проехали по трассе перед рассветом и миновали КПМ в Московской Славянке в 5 часов 05 минут, когда менты задремали окончательно. Гружёный золотом и оружием экипаж благополучно добрался до дома.
— Любимцы Фортуны, — пробормотал я, опустив голову на руки.
Меня охватило благостное сонное состояние. Я достал лист бумаги, карандаш. Нарисовал колесо Фортуны: круг, а на нём три человечка. Один на вершине удачи, другой поднимается, третий опускается. Колесо Фортуны — античная модель цикличности перемен. Линейную концепцию чередующихся в жизни чёрных и белых полос придумали гораздо позже. «Жизнь, как зебра: от носа — чёрная полоса, белая полоса, чёрная, белая. — А дальше? — А дальше жопа!»
Я рассматривал рисунок, гадая, кто из человечков соответствует мне сейчас. Тот, кто ползёт к успеху? Счастливец, находящийся на вершине? Либо покатившийся вниз, возможно, ещё не подозревающий об этом бедолага?
Понять, кто из них я, означало догадаться о своём месте на ободе колеса и приготовиться к взлёту или падению.
— Вот, новый поворот, — я покрутил на столе бумажку с колесом Фортуны, — что он нам несёт, пропасть или взлёт? И не разберёшь, пока не повернёшь…
Гениально Макаревич обыграл старинную идею! Начитался наверное древних текстов. А может быть и сам состоял в тайном обществе, где постиг сакральное учение о механике удачи?
Хотя какие тайные общества в эпоху застоя!
— Ну и фигня в башку лезет! — пробормотал я и обратил помыслы к делам насущным.
Проблем было много. Самой серьёзной был Орден Алькантара. Испанцы больше мне не товарищи, это ясно. Неужели прав был Слава, утверждая, что рыцари приедут снимать сливки? Так оно и вышло, между прочим. Эррара подождал, пока мы захватим фургон, дал время найти золото и передраться, а потом явился на готовое. Увидев двоих встречающих, комтур всё правильно понял и приказал открыть огонь.