Что нас надули – это было ясно. Не менее ясно было и то, что мы ничего не можем поделать. Кое-кто из иммигрантов обратился к представителю Колониального комитета, но все они вернулись несолоно хлебавши. Он подал в отставку, заявил представитель, он сыт по горло инструкциями, составленными за тридевять земель отсюда, выполнить которые нет никакой возможности. Как только придет уведомление, он тут же улетает домой.
Заявление чиновника только подлило масла в огонь. Почему это он может улететь обратно, а они не могут? «Мейфлауэр» был еще на орбите, туда доставляли грузы. Некоторые иммигранты потребовали, чтобы их отправили на Землю.
Капитан Харкнесс отказался: он не имеет права везти безбилетников через пол Солнечной системы. Тогда они снова насели на представителя комитета, вопя о своих правах.
В конце концов мистер Толли и его совет нашли решение. Ганимеду слабаки и нытики ни к чему. Если комитет откажется отправить на Землю тех, кто считает себя обманутым, ганимедцы в следующий раз вообще никому не позволят высадиться на планету. Представитель сдался и велел капитану Харкнессу принять жаждущих на борт.
У нас по этому поводу состоялся бурный семейный совет. Проходил он в больничной палате, где лежала Пегги – врачи до сих пор держали ее в помещении с нормальным земным давлением.
Мы уезжаем или мы остаемся? Отца раздирали сомнения. На Земле он все-таки был сам себе хозяин, а здесь ему ничего не светило, кроме должности наемного служащего. Если же отказаться от должности, придется два-три ганимедских года батрачить, прежде чем появится надежда обзавестись своей фермой.
Но хуже всего дело обстояло с Пегги. Хоть ей и удалось пройти на Земле все тесты, привыкнуть к низкому ганимедскому давлению она не могла.
– Мы должны взглянуть правде в глаза, – сказал Джордж. – Нужно вернуть Пегги в привычные условия.
Молли посмотрела на него. Лицо у Джорджа вытянулось длиной с мою руку.
– Джордж, ты же не хочешь возвращаться, верно?
– Не о том речь, Молли. В первую очередь надо думать о детях. – Он повернулся ко мне. – Билл, я не хочу связывать тебя по рукам и ногам. Ты уже достаточно взрослый, решай сам. Если захочешь остаться, я уверен, это можно будет устроить.
Я ответил не сразу. На семейный совет я пришел не в духе, и не только из-за накладки с фермами, но и из-за стычки с парочкой ребят-колонистов. Знаете, что заставило меня решиться? Давление в палате Пегги. Я уже привык к низкому ганимедскому давлению и прекрасно себя чувствовал. А здесь, в палате, меня словно окунули с головой в теплый бульон. Я еле дышал.