Доктор в первый раз посмотрел на меня как следует.
– Внук-полковник? Мисс, да у вас галлюцинации.
Я взглянула на себя его глазами. На Терциусе перед отъездом Иштар подвергла меня усиленной терапии – мне тогда было пятьдесят два, – а Галахад перестарался с косметическим освежением. Он предпочитает видеть женщин юными, особенно рыжих. И моих дочек-близнецов постоянно держит в подростковом возрасте. Теперь мы с ними выглядим, как тройняшки. Галахад безобразник. Он самый любимый мой муж, после Теодора, но я никому этого не показываю.
– Галлюцинации? Возможно, – согласилась я. – Я не знаю, где нахожусь, не знаю, какой сегодня день, не знаю, куда делись мои вещи и кошелек, не знаю, как здесь оказалась, – знаю только, что ехала на иррелевантобусе в Нью-Ливерпуль и с нами произошла какая-то авария. Не будь со мной Пикселя, я бы сомневалась, что я – это я.
Доктор Ридпат нагнулся к Пикселю, и тот позволил взять себя на руки.
– На чем, говорите, вы ехали?
– На межвселенском транспорте Бэрроу, из Бундока на Теллус Терциус, вторая параллель времени, 2149 год по галактическому летоисчислению или 4368 по григорианскому, если вам так проще. Направлялась я в Нью-Ливерпуль, тоже во вторую параллель, где у меня было задание. Но что-то не сработало.
– Так-так. И у вас есть внук-полковник?
– Да, сэр.
– Сколько же вам лет?
– Смотря как считать, доктор. Родилась я на Земле, во второй параллели, четвертого июля 1882-го года. Я жила там до 1982-го, сто лет без двух недель, а потом перебралась на Терциус, где меня омолодили. Было это пятьдесят два года назад по моему личному времени, а недавно со мной провели усиленный курс и сделали меня моложе, чем следовало бы, – я предпочитаю быть зрелой женщиной, а не девчонкой. Но у меня действительно есть внуки – много внуков. – Интересно. Может быть, пройдем в мой кабинет?
– Вы думаете, я не в своем уме?
Доктор ответил не сразу:
– Скажем лучше так: кто-то из нас галлюцинирует. Тесты покажут, кто именно. И потом, моя медсестра, отличающаяся крайним цинизмом, без всяких тестов раскусит, у кого из нас крыша поехала. Пойдемте?
– Конечно. Спасибо вам, сэр. Только мне сначала надо что-нибудь надеть на себя, иначе я не смогу никуда выйти. (Впрочем, так ли это? У тех людей, что недавно здесь толпились, видимо, другие понятия о "непристойном виде", чем в Миссури моего детства. А у нас на Терциусе ходить нагишом у себя дома – в порядке вещей, в общественных местах нагота тоже не вызывает волнений. Все равно, как если бы кто-нибудь пришел на свадьбу в комбинезоне: не совсем обычно, но ничего особенного.) – Зачем? Ведь фестиваль вот-вот начнется.