Мама взяла у него деньги на трд билета и сказала:
— Не надо тебе на нас так тратиться.
— Ничего, — отозвался папа. — Он зажиточный. Он набит деньгами, как сберкасса в дни получки. Пусть наш карагандинец малость порастрясет свою кубышку.
— Мне бы хотелось, чтобы и Петя посмотрел этот спектакль, — сказала мама. — Он многое не поймет. Не беда. Пусть хоть краешком своей детской души прикоснется к Шекспиру.
— Пусть прикоснется, — разрешил папа.
Дядя Коля дал еще пятнадцать рублей, и мама пошла в театральную кассу. Она купила четыре билета. Она сказала, что, если я буду плохо вести себя, мой билет отдадут нашему соседу старику Бедросову. Но я вел себя хорошо. Я не хныкал, не ныл, не играл в футбол, не смотрел телевизор, не канючил денег на мороженое, не молол всякую чепуху, не хватал при гостях печенье, будто я вижу его в первый раз в жизни и будто дома меня не кормят, не ковырял в носу, готовил уроки и мыл уши. Я так хорошо вел себя, что просто не знаю, как выжил в эти дни…
В воскресенье мы поздно позавтракали, чтобы не хотелось кушать в театре. Мы долго одевались. Мама надела фиолетовое платье с черной бархатной розой на груди и старые красные туфли. Новые лакированные туфли она завернула в газету и отдала их папе.
В одиннадцать часов мы вышли из дому, и мама громко сказала старику Бедросову:
— Если нас будут спрашивать, скажите, что мы смотрим «Леди Макбет».
Мы пришли в Teafp вовремя. Папа отдал гардеробщику свою фетровую шляпу. Мама вынула из газеты новые лакированные туфли. Она никак не могла их надеть. Она долго прыгала на одной ноге — они не налезали. Папа начал давать советы: надо дать ноге остыть, снять чулок, сбегать домой за рожком. Мама молчала. Она не любит, когда ей дают слишком много советов.
— Туфли надо смазывать рыбьим жиром, — советовал папа. — От жира мездра не сохнет.
— Какая еще мездра? — рассердилась мама. — Ты бы лучше поддержал меня, я не могу все время стоять на одной ноге, как Уланова!
Папа помог маме, и она затолкала ноги в туфли. Тут раздался звонок, и мы побежали в зал.
После первого действия мама взяла под руки дядю Колю и папу, и мы начали гулять по фойе.
— Как вам понравился артист Кубацкий? — спросила мама.
— Крепкий артист, — ответил папа. Он доносит образ, — не правда ли?
— Доносит.
— А Милозванова?
— Тоже крепкая артистка.
— А Курочкина? Она, по-моему, немного не доносит?
— Доносит, — сказал папа. — Она крепкая артистка.
Так мы перебрали всех артистов, и потом мама сказала, что театр облагораживает человека, что только в театре она забывает про разные неприятности, склоки и хамство, которых еще так много на свете.