_ Театр для меня самое большое удовольствие в жизни, — опять сказала мама, — Никакие деньги не могут мне заменить этого наслаждения,
— Это точно, — закивал головой папа. — Без театра моя старуха зачахнет в два счета. Ты знаешь, сколько она простояла в очереди за билетами на венский балет «Айсревю»?
— Сутки?
— Неделю!
Дядя только крякнул. Тут вмешалась в разговор тетя Настя, наша любимая тетя Настя, которая тоже не может жить без искусства.
— Я знаю одну интересную историю, — сказала тетя. — Моя приятельница Вика Бондарь стояла как-то в очереди за билетами на концерт Ива Монтана. Сотенным у них был некто Кошеверов.
— Каким сотенным? — спросил дядя.
— Сразу видно, что ты провинциал, — улыбнулась мама. — В каждой большой театральной очереди есть сотенные и тысячные…
— Ясно! Как в Запорожской Сечи, — сказал дядя.
— Так вот, — продолжала тетя, — этот Кошеверов был интересным мужчиной, с такими жгучими глазами, прямым носом и длинными волосами по самые уши. Две недели Вика отмечалась у него в списке. С каждым днем он все больше нравился ей. И она с ужасом начала думать о том дне, когда ей не придется больше ходить на перекличку и разговаривать об искусстве с интеллигентным Кошеверовым в подворотне около зала Чайковского.
Между тем он тоже к ней очень привязался и каким-то особым грудным голосом выкликал ее фамилию.
Вика долго откладывала серьезный разговор с Кошеверовым. Она решила открыть ему свою душу во время концерта.
И вот наступил этот день. Вика пришла на концерт раньше всех, когда буфетчицы еще только расставляли на столах фужеры. Она прошла в пустой зал и села на свое место. Билеты у них были рядом. Она начала ждать. Кошеверов не приходил. Потом появилась какая-то дама и села около Вики.
«Простите, — сказала Вика, — на этом месте должен сидеть один жгучий брюнет». — «Какой еще брюнет?» — «Ну, такой интересный, с длинными волосами», — «С прямым носом?» — «Вы его знаете?» — обрадовалась Вика. «Еще бы! — ответила дама. — Он ободрал меня как липку. Он продал мне билет за семьдесят пять рублей!»
Вика чуть со стула не упала. Для нее это был страшный моральный удар…
— М-да, это в высшей степени поучительная история, — сказал дядя. — Видно, кадры сотенных в ваших театральных очередях сильно засорены.
— Не надо шутить, — сказала мама. — Над чувствами не шутят.
— Хорошо, давайте без шуток, — сказал дядя. — Пойдём в театр. Откроем наш театральный сезон. Кто может достать билеты?
— В воскресенье утром идет «Леди Макбет», — вспомнила мама.
— Я за леди! — сказал дядя, вынимая бумажник.