Ему было очень приятно чувствовать жар, разлившийся по всему телу. Удивительно, но он не чувствовал никакой боли. Его мысли унеслись к незаконченной рукописи. «Наконец-то в ней поставлена точка», — подумал он. Такая точка, какую он никогда не мог себе представить. И вдруг в густой темноте забрезжил, как выход, бледный свет, приближавшийся к нему со скоростью молнии.
Леонид
Мария сказала, что нежный таинственный призрак циветты Леонид ловит в паутине сна, как в пустыне, которую невозможно покорить, в ней в жаркие дни тело засыхает, как растение, а в холодные ночи сердце превращается в лед.
Рисуя свою известную единственную картину небольшого формата под названием «Натюрморт с циветтой», Леонид, который мысленно отправился в другие сферы и был уже где-то далеко, на другом берегу, тщательно выписывает бледную тень. С чувством странного мистического возбуждения он припоминает частицы таинственных элементов, принадлежащих этому живому существу, и понимает, что эти же элементы проявят себя еще свободнее и таинственнее, когда начнут влиять на его судьбу. Заканчивая эту небольшую картину с циветтой, Леонид знал, что дошел до конца пути, надо было только шагнуть. А вдали, как сквозь туман, вырастал мираж Замка.
* * *
Маленькая картина с циветтой висит на стене над столом Марии.
* * *
Я держу в руках «Договор с Групулехом». Он разорван, а потом склеен. Кто такой этот Групулех? Я не задавался этим вопросом до страшной ссоры в студии Оли, случившейся незадолго до смерти Леонида. Спор начался в связи с какими-то столкновениями на Красной площади, а затем перешел в метафизический план искупления, раскаяния и спасения. Все произошло очень быстро, неожиданно, непредсказуемо. Был поздний вечер. Леонид реагировал на удивление решительно. Я думаю, что произошло недоразумение, я разбередил какую-то его старую рану, сам того не желая. Он вскочил со стула. Выпалил какое-то богохульство. В его движениях было что-то механическое. Я подумал о кукле. Потом о Групулехе. Мгновенно утихомирившись, он почти спокойно сказал: «А ты знаешь, что я заключил договор с дьяволом?»
* * *
Когда он лежал в стерильной белизне больничной палаты, ему вдруг показалось, что в стеклянном квадрате двери что-то появляется. В первый момент ему привиделось, что это точное отражение его маленькой картины с циветтой. Он хотел, чтобы это было правдой. Из-за множества проводов и пластиковых трубок, с помощью которых его тело было связано с медицинскими аппаратами, он не мог даже пошевелиться. Тем не менее он сделал усилие и немного приподнял голову, всего на несколько сантиметров, но этого было достаточно, чтобы разрушить иллюзию. Это была не его картина с циветтой, а живая фараонова мышь в руках хорошо ему знакомого персонажа. И он знал, что тот ждет его. Он вспомнил договор, который с ним заключил, но так и не выполнил. Он устало опустил голову, вспоминая дорогие лица друзей, которым оставил свое Последнее завещание, и неслышно произнес ее имя.