С того места, где мы стояли, было плохо видно происходящее, и Афанасий, схватив меня за руку, потащил ближе к костру, бесцеремонно расталкивая толпу.
Наконец мы очутились почти возле самого костра.
Улыбнуться здесь мне казалось кощунством. Я чувствовал, что не смогу этого сделать.
- Как люди могут?!! - Я не сумел договорить.
- Ничего. Сейчас начнется еще более интересное. Вон там. - Афанасий показал рукой куда-то за костер и чуть правее. - Вон там сейчас один не выдержит. И его убьют. - Он сказал это спокойно.
И тотчас же в той стороне, куда он показывал рукой, раздался пронзительный крик, который отчетливо прозвучал даже среди этого рева обезумевшей от злобы толпы. Там, за костром, толпа пришла в движение. Потом от нее отделился человек, упал, вскочил, снова упал и пополз. Десятки рук схватили его за одежду, удерживая. Но он продолжал ползти, волоча на себе других. На какую-то секунду ему удалось вырваться, и он достиг костра, выбрасывая из него полуобгоревшие книги. Чьи-то руки рванули его назад. Через несколько секунд толпа чуть отступила от костра. На асфальте осталась лежать неподвижная фигура.
- Он уже умер, - сказал Афанасий. - Что же ты не показываешь свою коллекцию?
- Я не могу.
- Не можешь! - Афанасий встряхнул меня. - Не можешь! Начинай! Какая разница, сейчас или в другой раз. Начинай!
И я вспомнил улыбку Андрея... Я заставил себя это сделать. Грустную, но живую, чистую, умную улыбку Андрея.
Мне показалось, что лица людей, бросавших мысли, жизни, надежды и чувства в огонь, чуть просветлели. На мгновение сбился ритм движения их рук. Но нет... Улыбка отскакивала от них. Она была ненужной, чужой, мешающей, вредной. Они даже не замечали ее, увлеченные своим делом. А потом вдруг один из них поднял с земли автомат и, не целясь, дал короткую очередь. И улыбка умерла, издав чуть слышный стон.
- Ты видел?! - крикнул мне Навагин.
Я все видел. Убили улыбку!
- Теперь ты понял, почему я ненавижу улыбку? Она делает человека сильным! Убей улыбку и тогда можешь делать с человеком все, что захочешь! Ха-ха! Смотри, что они сделают с твоими улыбками! Ты проиграл!
Тысячи больших и маленьких радостей, чувств и мыслей мог бы я подарить им.
- Ты вернешься отсюда. Вернешься опустошенным! И тебе уже никогда больше не захочется улыбаться! Ты возненавидишь улыбку, так же как и я! Смотри внимательно! Почувствуй свое бессилие...
Убили улыбку. Убили выстрелом в упор!
Я вспомнил Андрея. Его любовь, его ненависть, его музыку. И улыбки веером разлетелись по толпе.
И я увидел, как их ловили, чтобы бросить на землю и топтать ногами. В них стреляли, давили руками, тащили к костру и с размаха бросали в огонь. Человеческие беззащитные улыбки. Я видел, как несколько улыбок все же появилось на лицах людей. Одни со страхом пытались сорвать их, срывали и отбрасывали куда-нибудь подальше, чтобы никто не успел увидеть. Другие, растерянные, не знали, что делать. Третьи старались спрятать их, но делали это робко и неуклюже. Замеченная на лице улыбка срывалась с человека теми, кто стоял рядом. Срывалась с кожей, с кровью, с криком разорванного рта.