Виктор Колупаев
Улыбка
1
Началось все с простой шутки. Мне до смерти надоели глубокомысленные нравоучения филателистов и нумизматов о большой познавательной ценности марок и монет, о том, что, к примеру, нумизматика расширяет кругозор человека. Когда я ближе познакомился с этими все-таки по-своему интересными людьми, то узнал, что их волнует только приобретение какой-нибудь редчайшей марки или монеты. А все остальное является лишь длинной прелюдией к этому. Позже я узнал, что есть люди, коллекционирующие спичечные коробки, давно вышедшие из пользования, и, жалея их бесполезный труд, повинуясь какому-то внутреннему порыву или просто из чувства противоречия, заявил, что буду коллекционировать улыбки.
Это вызвало безобидные, хотя и продолжительные насмешки окружающих. Постепенно друзья и знакомые забыли об этой моей нелепой выходке. Забыл и я.
Прошло несколько лет, и однажды, это было на выпускном балу в политехническом институте, я увидел Энн... Увидел совершенно другими глазами, хотя знал ее уже лет десять. Ее болезненно нервное выражение черных глаз, хрупкую мальчишескую фигуру, так и не развившуюся в фигуру девушки.
- Сашка, - сказала она, как всегда, просто, - хочешь, я тебе что-то подарю?
- Хочу, - ответил я глупо и беззаботно, словно мне предлагали яблоко.
- Хочешь, я подарю тебе улыбку?
- Что? - Я даже рассмеялся идиотским смехом ничего не понимающего человека. - Улыбку?
- Улыбку, - сказала она, и я прозрел. - Ведь ты собирался коллекционировать улыбки... Забыл?
- Забыл, - ответил я, отчетливо вспоминая тот день. - Разве это возможно? Ты шутишь? - Последняя моя фраза прозвучала гораздо тише, чем первая.
- Сашка, Сашка, ты...
Она не договорила, но я понял, что она хотела сказать.
- Нет, Энн, нет! Я не слеп. Я все вижу.
- Так ли это? - И она улыбнулась.
Я запомнил эту улыбку, радостную и горькую, счастливую и безнадежную, все понимающую и недоумевающую.
- Я тоже люблю тебя, Энн! - крикнул я на весь зал.
Музыка замерла на неопределенной ноте, все выжидательно смотрели на нас, движение остановилось, мы были центром безмолвной вселенной.
- Почему - тоже? - спросила Энн. - Я просто хотела подарить тебе улыбку. - И она засмеялась.
Никто не обратил на нас внимания, разве что Андрей. Но ему лучше было этого не делать. Ведь это он любил Энн. Зал усердно и с чувством отплясывал лагетту.
- Пусть твое сердце останется чистым, - сказала она.
Я ссутулился, повернулся и вышел из веселящегося зала, не имея сил оглянуться. Я понял, что она меня любит, но не хочет показать этого, разрываясь от противоречивых чувств: "хочу" и "все бесполезно".