И завтра, как назло, первый в мире сеанс квантовой связи с "Новым Вояджером". А без Зеркала связи не будет. То есть о их позоре узнает вся планета. Вся планета и её окрестности.
-- Дойдём до трассы, -- сказал Андрей. -- Подождём "таблетку" там, они как раз будут возвращаться обратно со второй "Ноги". Потом на ней вернёмся на базу, а оттуда возьмём ещё людей и вытащим подстанцию обратно.
-- Это что есть? Аутотренинг? -- спросил Нэддон. -- Я понял твой план. Обычный русский план.
-- В смысле, "обычный русский план"? -- переспросил Андрей.
-- Ваша страна не ценит личность, -- сказал Нэддон. -- Не цените сам каждый себя. И каждый готов умереть, чтобы не... чтобы не fuck up другие.
-- А у вас не так?
-- У нас рационально, -- ответил техник. -- Привезти морпеха сюда -- сто миллионов нью долларс. Привезти техника, такой, как я, -- пятьсот миллионов нью долларс. А мы погиб, потому что ты упрямый. Твоя страна работала, чтоб тебя сюда привезти. На Ганимед. Огромный труд, много работы. Как вы измеряете работа?
-- В рублях, как, -- мрачно ответил Андрей. -- На вес.
-- Миллиард рублей! -- веско сказал американец. Он не понял.
-- Так вызывай подмогу, -- предложил Андрей. -- Сэкономишь.
Нэддон снова не ответил. То-то же, злобно подумал десантник, разговоры разговорами, а кнопку первым нажать не хочет. Сам Андрей Тогутов, рядовой ВДВ СССР, разумеется, никакого бедствия не видел, и сигналить о нём, соответственно, не собирался. Штатная ситуация; это не "как в Штатах", а так, как должно быть.
-- Завтра квантовая связь с "Вояджером", -- сказал он примирительно, старательно выговаривая английские слова. -- Надо, чтоб всё было ОК.
И аж скривился -- стандартные обороты из ускоренного курса не выражали всего, что он хотел сказать. Андрей стал разглядывать пейзаж, расстилавшийся перед ними. Самой заметной и одновременно самой незамечаемой его деталью был, конечно же, Юпитер, занимавший на данный момент почти четверть неба и который советская часть базы, не сговариваясь, называла просто Дурой. По легенде, имя сие пошло от майора Глазкова, который в первую пробную вылазку так и сказал во всеуслышание: "Ну и дууура!". Называли его так, впрочем, со всем уважением и опаской -- характер у Дуры был вспыльчивый, и минимум раз в месяц вся база отсиживалась в свинцовых кабинах и горстями жрала арадин: газовый гигант, объединившись с Солнцем, сдирал со своего спутника магнитную защиту, подставляя его всем излучениям большого космоса.
В остальном картина была до тошноты монохромной -- природа обошлась здесь палитрой рентгеновского снимка. Черное -- грунт, белое -- лёд. Тёмно-серое -- молодой (относительно) грунт, светло-серое -- старый (относительно) лёд. Грунт, лёд и переливающаяся Дура в четверть неба. "Атмосфера хорошая, кислородная, но отсутствует" -- тоже из перлов товарища майора...