Тренер Блейк как всегда улыбнулся, вылезая из салона. Выглядел он так, будто собрался в дорогой клуб снимать шлюх.
— Нет, просто визит вежливости. — Кроуфорд посмотрел на расстояние между нами, мне не нравилось все это, поэтому я не рискнула подходить к нему ближе, чем на метр. — Не разбудил, надеюсь?
— Нет, не разбудил и ваше счастье, что этого не произошло! Это не визит вежливости, из вежливости приносят апельсины в больницу и руку подавали девушкам в прошлом веке, а это некорректное поведение моего учителя! — не говоря о поцелуях в кабинете.
Блейк уловил суть моей тирады, почесав затылок, он уселся на капот машины, складывая руки на груди.
— Я проезжал мимо и решил узнать одну вещь, — Кроуфорд выждал паузу, полагая, что я снова зальюсь гневной речью, но этого не последовало. — Разреши спросить и я уеду.
Я была готова сделать что угодно, лишь бы он свалил с дороги у моего дома. Немой кивок головой дал добро.
— Ты встречаешься с Максом Гордоном?
Наверно не будь я у собственного дома, то давно бы устроила скандал с рукоприкладством, невзирая на то, что передо мной стоит школьный физрук прекрасный как Аполлон.
— Это самый популярный вопрос уходящего дня? — зло прошипела я, — если да, то вот вам всем ответ, НЕТ!!! — я развернулась от тренера, смотря на дом… — передайте это всем, и даже можете опубликовать новость в интернете, теперь у ВАС есть мое официальное подтверждение!
— Хорошо, это все, что я хотел услышать. — Тренер сполз с капота, открывая пассажирскую дверку.
— Постойте, что это значит? — любопытство взяло верх над злостью.
— Просто не позволяй ему играть с тобой, этот парень не из тех, кто готов поменять всю свою жизнь ради какой-то дикарки. Это просто дружеский совет. Не более. — Блейк залез в машину и через пару секунд, визжа шинами, сорвался с места, окутывая меня дымом из выхлопной трубы…
— Я не дикарка! — выкрикнула я, сдерживая слезы обиды, — я просто другая…
Не смотря на простуду и адский холод, домой идти совершенно не хотелось. Слова тренера были обидными до глубины души, как пощечина Валуева, они доставили мне такую боль, что я снова впала в мысленный ступор. Неужели быть другой, означает то, что ты дикарка, отброс или фрик?
А как же хваленые американские свободы? Смахнув слезинки и шмыгнув носом, я обняла себя руками, пытаясь согреться. Фонарь над головой потух, улицу освещали лишь дорожные столбы.
Пар от дыхания летел в сторону, расходясь причудливыми зигзагами, освещенными ночным небом и ярким светом луны.
Обидно. Какой-бы я не была, меня все равно не понимают. Может, меня просто не хотят принять? И где справедливость в этом мире, уж лучше бы я родилась одуванчиком придорожным! Пнули одуванчик — сдулся. А тут… пнули, но ты все равно остаешься… и тебе больно…