— Нет потрахаться здесь. Платить за комнат. Презерватив — три фунта поверху.
Мадлен не воспользовалась любезным предложением хозяина. Вместо этого она сама предложила мне переночевать дома, в гостевой комнате, чтобы не просыпаться в одиночестве и повидаться с детьми утром.
Мы с Мэдди сидели в гостиной, которую, как я теперь помнил, обустраивали и украшали долгие годы, пили вино и говорили о моём папе. Она рассказала, как мы все вместе отдыхали в Корнуолле, как невероятно терпелив он был с детьми. И никаких споров и раздоров. Глядя, как она сидит напротив, подобрав под себя ноги, я не понимал, как вообще мог когда-то не любить её. Выбрав момент, я отлучился в туалет и по пути, заметив на стене семейные фотографии, пережил ещё одно воспоминание. Теперь я ежедневно что-нибудь вспоминал, и на этот раз — поездку в центр Лондона с детьми, они тогда были примерно того же возраста, что на фотографиях.
Музей мадам Тюссо. В те времена, должно быть, визит туда считался грандиозным семейным развлечением. Но наши дети не считали блуждание по залам, забитым людьми и восковыми копиями экс-знаменитостей, потрясающе увлекательным. Британская Королевская Семья не шла ни в какое сравнение с удовольствием прокатиться на «Немезисе» в парке Алтон Тауэре[12]. Разочарование и раздражение постепенно нарастали, и примерно через час мы готовы были уже возвращаться домой, как вдруг в глазах моей жены блеснул озорной огонек. Знакомое выражение лица — в прошлый раз я видел его, когда дама в косметическом отделе универмага предложила попробовать кокосовый крем и, слегка придурковато улыбаясь, Мэдди послушно принялась его жевать. Группа туристов покинула зал, мы остались одни, и Мэдди вдруг перешагнула через веревку ограждения, ступила на свободный пьедестал и замерла в вычурной позе. Лицо её приняло величественное, истинно королевское выражение, взгляд был устремлен куда-то вдаль.
Маленькие Дилли и Джейми пришли в восторг от её шалости, но тут в зал вошли иностранцы и встали рядом со мной, внимательно разглядывая мнимую восковую фигуру.
— Пап, а кто это? — многозначительно осведомилась Дилли, явно рассчитывая рассмешить маму.
— О, ты её прекрасно знаешь, дорогая. Это принцесса Рита. Из «Лейксайд» в Турроке[13].
Выражение лица Мадлен не изменилось ни на йоту, хотя я знал, что внутри она уже хихикает.
— Простите, а какое отношение она имеет к королеве? — поинтересовалась американка, внимательно изучая скульптуру.
— Принцесса Рита? О, она имеет отношение не к самой королеве. Рита — незаконнорожденное дитя герцога Эдинбургского и, э-э, Элеанор Ригби, — пояснил я, и Джейми сдавленно закашлялся.