Y.М. Я должен признать это. Это не было результатом привычки; это имеет все признаки размышления, мысли, соединения двух вещей вместе, как вы это объясняете.
Я верю, что это была мысль.
О.М. Я приведу тебе очередной пример мысли. На столе в комнате у Франклина лежала чашка с сахаром. Туда заползли муравьи. Он несколько раз ставил им преграды; но муравьям они были нипочем. Наконец он ухитрился отрезать их доступ к столу — должно быть, поставил ножки стола в ведерца с водой или обвел смолой вокруг чашки, точно не помню. Как бы там ни было, он ждал, что же они предпримут. Они пытались и так, и эдак — и терпели неудачу за неудачей. Он их не на шутку озадачил. В конечном счете они посовещались, рассмотрели проблему, пришли к решению — и на этот раз они утерли нос великому мыслителю. Они сформировали процессию, пересекли пол, вскарабкались по стене, продвинулись по потолку прямо до точки над чашкой, и один за другим попрыгали прямо в нее! Это ли инстинкт — мысль, унаследованная и окаменевшая за годы привычки?
Y.М. Нет, это не было инстинктом. Мне думается, по-новому мотивированный план, выведший из из нового критического положения.
О.М. Очень хорошо. Ты признал существование мыслительных способностей в двух случаях. Я подхожу теперь к той особенности сознания, которая делает муравья на голову выше любого человека. Сэр Джон Луббок доказал посредством множества экспериментов, что муравей мгновенно отличает своего от незнакомца, даже когда этого постороннего окрасили краской. Он также доказал, что муравей знает каждого муравья из своего гнезда, а их там пятьсот тысяч. И после годичного отсутствия одного из них муравей в ту же секунду распознает блудного сына и нежно поприветствует его. Как они узнают друг друга? Не по цвету, потому что в перекрашенных муравьях признавали своих. И не по запаху, потому что окунутые в хлороформ муравьи были также признаны. И не по по разговору или сигналам усиками и их ощупыванию, так как одурманенные и бесчувственные муравьи были распознаны и их друзья не церемонились с незнакомцами. Они все были муравьями, и следовательно друзей приходилось различать по внешнему облику и свойствам — друзей, составлявших ничтожную часть огромного муравейника! Знаком ли тебе человек, который может потягаться с муравьем своей памятью на внешний вид и характерные черты?
Y.М. Разумеется, нет.
О.М. Муравьи Франклина и муравьи Луббока продемонстрировали превосходные мыслительные способности складывания двух вещей вместе в новых и в небывалых ранее экстренных случаях и приходили на их основе к проницательным выводам — точь-в-точь умственный процесс человека. С помощью памяти человек сберегает свои наблюдения и рассуждения, размышляет над ними, что-то прибавляет к ним, использует разные комбинации, и продолжает шаг за шагом, идет к результатам — от чайника к хитроумному двигателю океанского судна; от личного труда к рабскому труду; от вигвамов к дворцам; от непостоянной охоты до сельского хозяйства и хранения еды; от кочевой жизни к стабильному государству и сосредоточенной в его руках власти; через разрозненные орды к многочисленной армии. Муравей наблюдает с помощью умственной способности и сохраняет наблюдение с помощью поразительной памяти; он повторил человеческое развитие и важнейшие черты его цивилизации, а ты зовешь это инстинктом!