Однажды утром я проснулся со странным ощущением в левом бедре. Ни двинуть ногой, ни сделать чего-то еще столь же сложного я не мог, но маленький участок кожи, размером, быть может, с ладонь, покалывало. Потом буквально начало жечь. Я чувствовал себя очень неуютно и совершенно не мог сосредоточиться. Не мог ускользнуть в информационную сеть, ничего не мог — только думал и думал о том, что происходит — наверное, несколько часов подряд. Странно, как мне не пришло в голову, что это, обнадеживающий признак. Я воспринимал новое ощущение просто как еще одну пытку.
Проснувшись в следующий раз, я почувствовал то же самое в пальцах левой ноги, и время от времени вспыхивали какие-то ощущения в икре. Болезненный участок на бедре стал больше. Только тогда до меня дошло, что со мной происходит, видимо, что-то хорошее.
Дальше — сумятица, монтаж, и этот период занял не одну неделю. Я помню ужасный звон в ушах. Он продолжался несколько дней подряд и лишь потом превратился в отдельные звуки, а еще позже — в слова. Наверное, больше суток я просто не замечал слабого свечения и только через день понял, что возвращается зрение. Теперь уже жгло правую ногу, живот, руки. Все зудело, и в конце концов я почувствовал боль от пролежней. Не помню точного момента, когда улучшение в моем состоянии заметила дежурная медсестра. Врачи приходили толпами. Мне довелось встретиться с тем самым неврологом, который решил, будто я сошел с ума, и даже поговорить с ним. Разумеется, я не рассказал ему — как и никому другому — об «эффекте витков», опасаясь, что подобный рассказ только утвердит его в прежнем мнении.
Прошло немало времени, отданного физиотерапевтическим процедурам, прежде чем я смог ходить, но для начала мне было достаточно просто кататься в кресле по коридорам (позже я научился возить себя сам), разглядывать через окно сад или машины на дороге, разговаривать с другими пациентами. Как хорошо было вернуть способность есть самостоятельно! И я решил не начинать курить снова, поскольку полностью и незаметно для себя освободился от прежнего пристрастия к никотину.
Мысль о смерти родителей все еще отдавалась болью в душе, и я знал, что после больницы первым делом навещу их могилы. Однако времени с тех пор прошло немало, я успел сжиться с этой мыслью и уже не думал о них постоянно.
Достижение медицины, которого я ждал, так и не пришло. К счастью, по прошествии времени мой организм сам устроил себе ремиссию…
…Отдыхая, я теперь постоянно ускользал в компьютерную сеть, поскольку она стала частью моей жизни. К этому феномену я относился с огромной любовью и благодарил судьбу, что он не исчез, вытесненный возвращением остальных моих способностей. Лежа вечерами в постели, я по-прежнему отправлялся бродить по информационной сети. Хотя что-то неуловимо изменилось.