Кликлик. Кликлик.
Два градуса право руля.
Клик. Клик.
…И сквозь призрачную полудрему слова загоняют на стапели тысячи судов, сжигают мои уходящие за облака башни. Бежит сладкий сон… Все, его нет. Что же…
— Ты странный человек, Дональд Белпатри, — звучали слова. — И многое пережил.
Я не поворачивал головы. Я притворялся спящим, пытаясь разобраться в своих чувствах. Только что мир вновь куда-то ускользнул… Или дело во мне? Нет, все на месте: вот палуба моего плавучего дома «Хэш-клэш», плетущегося со скоростью, наверное, километр в час по заросшему мангровыми деревьями каналу, что змеится вдоль Лонг-Ки, где-то между Майами и Ки-Уэст. Тепло, прохлада, свет, тень. Щелк-щелк.
Мы шли на новом автопилоте фирмы «Рэйдиоу шэк». Тот сравнивал информацию от недавно установленных государственных навигационных маяков с заложенной картой и приправлял смесь щепоткой радарных сигналов — амулетом от столкновений. Канал местами так сужался, что двум катерам уже не разойтись, — а значит, здесь было достаточно тенисто, чтобы сделать летнюю жару сносной. Более того, очень приятной. А в сущности, на остальное мне плевать. И все же…
Я не повернул к Коре головы, лишь хмыкнул Я должен был сделать по крайней мере это, потому что но ее тону понял — она знает, что я не сплю.
Но такого ответа оказалось недостаточно. Она молча ждала продолжения.
— Трюизм, — наконец произнес я. — Назови трех людей, которые ничего не пережили. Назови хоть одного.
— Хорошо образован, — размышляла вслух Кора, будто наговаривала в диктофон. — Довольно умен. Возраст… сколько? Двадцать семь?
— Около того.
— Сложение: крупное. Хотя тело еще не деформировано чрезмерным пристрастием к итальянской кухне. — За две недели, прошедшие с момента нашей встречи, мы привыкли подшучивать над общей склонностью к макаронным изделиям. Сейчас это позволяло ей вести допрос в шаловливой манере. — Материально, очевидно, обеспечен. Цели в жизни…
Кора выжидательно замолчала.
— Приятное времяпрепровождение, — подсказал я, все еще не поворачивая головы.
С закрытыми глазами легко представить себе, как урчание двигателя сливается с рокотом проходящих через микрокомпьютер битов информации. Я все еще не доверял по-настоящему этой проклятой штуковине — иначе, оставив его у кормила, позволил бы дремоте перейти в глубокий спокойный сон. И избежал бы неприятного вопроса… Точнее, отсрочил бы его. Рано или поздно мне все равно было бы не отвертеться. Кора подбиралась к этому уже несколько дней.