И с Татьяной посоветоваться было нельзя. Тогда нужно было рассказывать ей всё с самого начала… С Наркома… А это было совершенно невозможно. Единственное, о чём я не утаила из этой истории, это о том, что Николай Николаевич мне уже поднадоел, а как отвязаться от него, я не знаю. И о его размерах, чем, разумеется, завела её невероятно. Глаза у неё загорелись, как автомобильные стоп-огни.
Десять раз пожалев, что проболталась, я, естественно, поспешила её успокоить и рассказала о том, как он всю жизнь мучился:
— Там в деревне тоже одна бабёнка полюбопытствовала… Хорошо, что на её вопли люди вовремя сбежались, а то, может, так и умерла бы… А между прочим, покрепче тебя была…
— В общем, когда утомишься окончательно, дай знать… — попросила она.
— Ох и глупая ты, Танька… — сказала я. — Ты лучше скажи, как мне всё это потихонечку прекратить?
— А он тебя сильно любит?
— Ухаживал красиво… А теперь даже не знаю…
— Замуж зовёт?
— Вроде да и вроде нет… Конечно, я его устраиваю во всех отношениях… Ничего от него не требую. Но у него же дочка только что аттестат зрелости получила… Не приведёт же он ей маму, которая всего на четыре года старше дочки… Значит, будет ждать до её замужества.
— А ты, стало быть, и будешь куковать всё это время? А если она никогда замуж не выйдет? Она хоть ничего?
— Так себе… Хотя по фотографии судить трудно.
— А что, уже совсем невмоготу?
— В общем, да. Уже не в радость… — вздохнула я.
— Тогда отдай его мне, — с алчным блеском в глазах сказала Татьяна.
— Я тебя серьёзно спрашиваю! — отмахнулась я.
— И я серьёзно. Пока не найдёшь себе замену, ты от него не отвертишься…
— Как я могу найти? Я что — объявление в газету дам: мол, девочки, кто интересуется тридцатисантиметровым, прошу заглянуть на чашечку кофе?.. И вообще, кто может добровольно заинтересоваться таким?
— Ой, Маня, не лицемерь. Чего же ты в первый день не убежала от него? Сказала бы, что не можешь, и дело с концом. Что, он бы тебя не понял? Ухаживал так красиво, значит, не насильник.
— Да нет, поначалу интересно было…
Татьяна покачала головой и пропела:
На окне стоят цветочки,
Голубой да аленький…
Никогда не променяю
Х… большой на маленький.
Этой частушке она научилась у Тамарки-штукатурщицы, когда навещала меня в больнице. Тамарка её постоянно распевала к месту и не к месту.
Так мы с Татьяной в тот день ничего и не решили…
2
Потом начался Московский фестиваль молодёжи и студентов, и весь наш институт полным составом бросили на переводческую работу.
Мне, к сожалению, достались не французы, а франкоязычные канадцы.