1
На юг я ехал по автостраде 1. Часто ел в придорожных ресторанах с «маминой домашней кухней», где «Синяя тарелка»[81], включая фруктовый салат на закуску и пирог с шариком мороженого на десерт, стоила восемьдесят центов. Не встретил ни одного кафе быстрого обслуживания, если не считать таковым «Говард Джонсон» с его двадцатью восемью вкусами и Простаком Саймоном на логотипе. Видел отряд бойскаутов, жгущих костер из осенних листьев под присмотром командира отряда. Видел женщин в длинных пальто и галошах, пасмурным днем снимавших с веревок выстиранное белье из опасения, что пойдет дождь. Видел пассажирские поезда под названием «Южный экспресс» или «Звезда Тампы», мчавшиеся в те американские края, где зиму не пускали на порог. Видел стариков, куривших трубки на скамейках городских площадей. Видел миллион церквей и кладбище, на котором не меньше сотни прихожан стояли вокруг еще не засыпанной могилы и пели «Старый шершавый крест». Я видел людей, строящих амбары. Я видел людей, помогающих людям. Двое таких, ехавших на пикапе, остановились, чтобы помочь мне, когда у «Санлайнера» выбило крышку радиатора. Произошло это в Виргинии, около четырех часов дня, и один из них спросил, не нужно ли мне место для ночлега. Я могу представить, что такое возможно и в 2011 году, но с большой натяжкой.
И вот что еще. В Северной Каролине я свернул на заправочную станцию «Хамбл ойл» и, пока в бак заливали бензин, отошел за угол, чтобы воспользоваться туалетом. Увидел две двери и три надписи. «МУЖСКОЙ» – на одной двери. «ЖЕНСКИЙ» – на другой. Третью сделали на дощечке со стрелкой, которая указывала на заросший кустами склон. Надпись гласила: «ДЛЯ ЦВЕТНЫХ». Заинтригованный, я пошел вниз по тропинке. В нескольких местах поворачивался боком, чтобы не коснуться маслянистых, густо-зеленых, с красноватым отливом листьев ядовитого плюща. Я надеялся, что папы и мамы, которые вели детей к той туалетной кабинке, что ждала внизу, могли определить, какую опасность представляет это растение, потому что в конце пятидесятых большинство детей носило короткие штанишки.
Но никакой кабинки я не нашел. Заканчивался спуск узким ручьем, через который была перекинута доска, установленная на два крошащихся бетонных столбика. Мужчина мог отлить, стоя на берегу: расстегнул ширинку, достал – и вперед. Женщина могла присесть, одной рукой держась за куст (не следовало только хвататься за ядовитый плющ). Доска предназначалась для тех, кто хотел справить большую нужду. Может, и под проливным дождем.