– Как бы мне хотелось, чтобы вы все время здесь работали, мистер Амберсон, – сказал он с мягким южным выговором. – Вы мне нравитесь больше других.
Я не просто понравился ему как учитель. Я понравился ему больше других. Очень приятно слышать такое от семнадцатилетнего парня, который выглядел так, словно впервые проснулся за все свои ученические годы.
В том же месяце, только чуть позже, меня пригласил в свой кабинет директор, угостил несколькими доброжелательными фразами и кока-колой, а потом спросил: «Сынок, ты ведешь подрывную деятельность?» Я заверил его, что нет. Сказал, что голосовал за Айка. Мои ответы вроде бы его успокоили, но он предложил мне в будущем придерживаться «рекомендованного списка литературы». Меняются прически, и длина юбок, и сленг, но директора старшей школы? Никогда.
5
Однажды на лекции в колледже (случилось это в Университете Мэна, в настоящем колледже, где я получил настоящий диплом бакалавра) профессор психологии высказал мнение, что люди действительно обладают шестым чувством. Он называл его интуитивным мышлением и говорил, что чувство это наиболее развито у мистиков и преступников. К мистикам я себя не относил, но понимал, что я беглец из собственного времени и убийца (я, разумеется, мог считать убийство Фрэнка Даннинга оправданным, но полиция определенно со мной бы не согласилась). И если это не превращало меня в преступника, тогда уже ничто не смогло бы превратить.
«Мой вам совет: если вы оказались в ситуации, когда вам может угрожать опасность, – сказал профессор в тот день 1995 года, – положитесь на интуицию».
Я решил так и поступить в июле 1960-го. Все больше тревожился из-за Эдуардо Гутиерреса. Мелкая сошка, конечно, но не следовало забывать про его связи с мафией... и холодный блеск глаз, когда он выплачивал мне выигрыш по кентуккийской ставке, неоправданно высокой, теперь я это уже понимал. Почему я так поступил, хотя денег мне вполне хватало? Не от жадности, скорее, ради тех приятных ощущений, которые, наверное, испытывает хороший бэттер, когда перед ним зависает крученый мяч. В некоторых случаях ты просто не можешь не отправить его мощным ударом за пределы стадиона. Вот я и врезал по этому мячу, как любил говорить в радиорепортажах Лео Дюрошер по прозвищу Дерзкий, а теперь сожалел об этом.
Я сознательно проиграл две последние ставки, сделанные у Гутиерреса, изо всех сил пытаясь показать собственную дурость, доказывая, что мне случайно повезло, а вообще я могу только проигрывать, но интуитивное мышление говорило, что проделал я это не очень убедительно. Моему интуитивному мышлению не понравилось, когда Гутиеррес начал приветствовать меня: «Посмотрите! Вот идет мой янки из Янкиленда». Не просто «янки», а «мой янки».