– После обеда детишки получат палки и с удовольствием ее разобьют, – раздался у меня за спиной чей-то голос. – Сладости и игрушки для всех niños[96].
Я обернулся и увидел Майка Кослоу, великолепного (даже сверхъестественно) в узких черных джинсах и белой рубашке с отложным воротничком. За его спиной висело на шнурке сомбреро, талию перепоясывал многоцветный кушак. Я увидел и других футболистов, включая Джима Ладью, в таких же нелепых нарядах, лавирующих среди гостей с подносами. Майк, озорно улыбаясь, протянул свой.
– Канапе, сеньор Амберсон?
Я взял маленькую креветку, насаженную на зубочистку, окунул в соус.
– Отличный прикид. Прямо-таки Шустрый Гонсалес[97].
– Не туда смотрите. Если хотите увидеть настоящий прикид, посмотрите на Винса Ноулса. – Он кивнул куда-то за сетку, у которой группа учителей неуклюже, но с большим энтузиазмом играла в волейбол. Я увидел Винса во фраке и цилиндре. Его окружали дети, зачарованно наблюдавшие, как он вытаскивает шарфы из воздуха. Получалось хорошо, благо зрители были настолько малы, что не замечали, как шарфы выползают из его рукавов. Гуталиновые усы блестели на солнце. – Если на то пошло, я бы предпочел выглядеть как Козленок Франсиско[98], – добавил Майк.
– Я уверен, что вы все – отличные официанты, но кто, скажи на милость, убедил вас так одеться? Тренер знает?
– Должен, он же здесь.
– Да? Я его не видел.
– Он жарит мясо и общается с Клубом поддержки[99]. Что же касается одежды... миз Мими умеет убеждать.
Я подумал о подписанном мной контракте.
– Я в курсе.
Майк понизил голос.
– Мы все знаем, что она больна. А кроме того... я думаю об этом как о спектакле. – И он изобразил тореадора – не такая простая задача, если держишь поднос с канапе. – ¡Arriba![100]
– Неплохо, но...
– Я понимаю, еще не вжился в эту роль. Должен в ней раствориться, так?
– У Брандо это получается. И что ты собираешься делать осенью, Майк?
– В выпускном классе? Если Джим с мячом? А я, Хэнк Альварес, Чип Уиггинс и Карл Крокетт в линии? Мы выиграем первенство штата и привезем золотой мяч и кубок.
– Мне нравится твой настрой.
– Вы будете ставить пьесу этой осенью, мистер Амберсон?
– Есть такие планы.
– Хорошо. Отлично. Приберегите роль для меня... но, с учетом футбола, она должна быть маленькая. Послушайте музыкантов, неплохо играют.
Они играли гораздо лучше, чем «неплохо». Логотип на барабане гласил, что группа называется «Найтс». Солист отсчитал «раз-два-три», и они заиграли «Ох, моя голова», старую песню Ричи Валенса – впрочем, не такую уж старую для лета шестьдесят первого, хотя Валенс уже два года как погиб.