– Правда? А для чего ты мне это говоришь?
– Мы встречались три или четыре раза. Он меня целовал... Мы немного... обнимались, как дети...
(Я хочу не просто убить его. Я хочу убить его медленно.)
– Но это не так, как с тобой. Может, станет со временем. Может, и нет. Он дал мне свой номер в Вашингтоне и попросил позвонить, если я... как он это сказал? «Если устанешь ставить книги на полки и вздыхать по ушедшей любви». Я думаю, смысл такой. Он говорит, что бывает в разных местах и ему нужна хорошая женщина, чтобы сопровождать его. Он думает, что я могла бы стать такой женщиной. Разумеется, мужчины часто это говорят. Я не такая наивная, как прежде. Но иногда они говорят серьезно.
– Сейди...
– Однако все было не так, как с тобой. – Ее голос звучал отстраненно, задумчиво, и впервые у меня возникло подозрение: может, что-то не так в ее жизни помимо личных переживаний, может, она больна? – Если говорить о светлой стороне, то швабра точно не просматривалась. Разумеется, иногда мужчины прячут швабру, верно? Джонни вот прятал. И ты тоже, Джордж.
– Сейди?
– Что?
– Ты прячешь швабру?
Последовала пауза. Более продолжительная, чем в самом начале разговора, когда я назвал ее по имени, и более продолжительная, чем я ожидал. Наконец она ответила:
– Я не понимаю, о чем ты.
– Судя по голосу, ты сама не своя, вот и все.
– Я же сказала тебе, что растеряна. И мне грустно. Потому что ты все еще не готов сказать мне правду, верно?
– Сказал бы, если бы мог.
– Хочешь знать кое-что интересное? У тебя в Джоди добрые друзья, и никто из них не знает, где ты живешь.
– Сейди...
– Ты говоришь, что в Далласе, но твоя телефонная станция – Элмхерст, а это в Форт-Уорте.
Я об этом не подумал. И о чем еще я не подумал?
– Сейди, я могу лишь сказать тебе, что делаю очень важное...
– Да-да, я в этом уверена. Как и в том, что сенатор Кучел делает очень важное дело. И Роджер пытался мне это сказать, а также намекал, что я, если присоединюсь к нему в Вашингтоне, буду сидеть... у подножия власти... или у двери в историю... или что-то такое. Власть возбуждает его. Это то немногое, что может в нем не понравиться. Но я думала... и думаю до сих пор... кто я такая, чтобы сидеть у подножия власти? Я всего лишь разведенная библиотекарша.
– И кто я такой, чтобы стоять в дверях истории? – изрек я.
– Что? Что ты сказал, Джордж?
– Ничего, милая.
– Может, тебе лучше не называть меня так.
– Извини (Мне не за что извиняться). Так о чем мы говорим?
– Можем ли ты и я воспринимать нас как «мы» или нет? Наверное, все бы упростилось, если бы ты сказал мне, почему ты в Техасе. Потому что я знаю, ты приехал сюда не для того, чтобы писать книгу или учить детей в школе.