Первым возникло желание сказать (чтобы нарушить чувство гармонии, пусть фразы совпали не полностью), что я предпочту какую-нибудь другую модель, скажем, сорок пятого калибра, но я тут же понял, что нарушать гармонию скорее всего плохая идея.
Как знать? И я точно знал другое: револьвер тридцать восьмого калибра, купленный мной в Дерри, не подвел.
– Сколько?
– Он ваш за двенадцать долларов.
На два доллара больше, чем в Дерри, но и прошло четыре с половиной года. С поправкой на инфляцию цена показалась мне разумной. Я согласился, с условием, что он добавит коробку патронов.
Увидев, что я укладываю револьвер и патроны в портфель, который по этому случаю принес с собой, продавец спросил:
– А почему бы вам не купить кобуру, сынок? Судя по выговору, вы нездешний и, вероятно, не знаете, что в Техасе можно ходить с оружием. Никакого разрешения не требуется, если вы не совершали уголовных преступлений. Вы же не совершали уголовных преступлений?
– Нет, но я сомневаюсь, что меня могут ограбить ясным днем.
Продавец мрачно улыбнулся.
– На Гринвилл-авеню всякое может случиться. Несколько лет назад человек вышиб себе мозги в паре кварталов отсюда.
– Неужели?
– Да, сэр, около бара «Роза пустыни». Из-за женщины, разумеется. Можете себе такое представить?
– Пожалуй, – ответил я. – Хотя иногда стреляются и из-за политики.
– He-а, если копнуть глубже, причина всегда одна: женщина, сынок.
Место для парковки я нашел лишь в четырех кварталах от ломбарда, и чтобы вернуться к моему новому (для меня) автомобилю, мне пришлось пройти мимо «Честного платежа», где я осенью 1960-го сделал ставку на «Питсбургских пиратов». Заплативший мне тысячу двести долларов букмекер стоял перед конторой и курил. Все в том же зеленом солнцезащитном козырьке. Он пробежался по мне взглядом, вроде бы безо всякого интереса.
2
Револьвер я купил в пятницу во второй половине дня и с Гринвилл-авеню прямиком поехал в Кайлин, где встретился с Сейди в «Кэндлвуд бунгалос». Ночь мы провели вместе, той зимой это вошло у нас в привычку. На следующий день она уехала в Джоди, а в воскресенье я присоединился к ней на службе. После проповеди, когда все пожимали друг другу руки со словами: «Да пребудет с вами мир», – мысли мои, и без того неспокойные, вернулись к револьверу, который теперь лежал в багажнике моего автомобиля.
В воскресенье за обедом Сейди спросила:
– Сколько еще ждать? Когда ты сделаешь то, что должен?
– Если все пойдет, как я рассчитываю, где-то через месяц.
– А если не пойдет?
Я прошелся пальцами по волосам и направился к окну.