Он заметит меня и заговорит со мной, подумал я. Спросит: «А не вы ли живете под нами? И что вы тут делаете?» Если это случится, будущее изменится. Нехорошо.
Я неотрывно разглядывал туфли и сапоги в витрине и чувствовал, как на загривке выступает пот и каплями скатывается по спине. Когда же рискнул и бросил взгляд влево, Ли исчез, как по мановению волшебной палочки.
Я зашагал по улице. Пожалел, что не надел кепку или даже темные очки. Ну почему я об этом не подумал? Паршивый из меня получался секретный агент.
Я подошел к кофейне в середине квартала. На табличке в витрине прочитал: «ЗАВТРАК ВЕСЬ ДЕНЬ». В зале Ли не было. За кофейней начинался проулок. Я медленно поравнялся со входом в него, посмотрел направо, увидел Ли. Точнее, его спину. Он достал из бумажного пакета фотоаппарат, но не фотографировал. Пока не фотографировал. Исследовал мусорные баки. Поднимал крышки, заглядывал внутрь.
Каждая клеточка моего тела – то есть каждое нервное окончание – требовала, чтобы я миновал проулок не останавливаясь, прежде чем Ли повернется и заметит меня, но острое любопытство заставило чуть задержаться. Думаю, на моем месте так поступило бы большинство. Часто ли доводится наблюдать за человеком, планирующим хладнокровное убийство?
Он прошел чуть дальше, затем остановился у круглой металлической крышки, лежавшей на бетонном основании. Попытался поднять. Не вышло.
Проулок, без асфальта, весь в рытвинах, уходил вглубь ярдов на двести. Примерно в середине его перегораживала металлическая цепь, за ней тянулся заросший сорняками пустырь, ведший к высокому дощатому забору, увитому плющом, сильно усохшим за холодную зиму. Ли отодвинул плющ в сторону, попытался раскачать доску. Она отошла, и Ли заглянул в дыру.
Аксиома насчет яиц и омлета, несомненно, верна, но я чувствовал, что слишком уж долго испытываю терпение удачи, и прошел дальше. В конце квартала остановился у церкви, которой заинтересовался Ли. Называлась она церковь Святых Последних Дней на Дубовом лужке. На доске объявлений указывалось, что регулярные службы проходят утром каждое воскресенье, а по средам в семь вечера проводятся специальные службы для новичков, за которыми следует час общения. С закусками и напитками.
Десятое апреля выпадало на среду, и план Ли (при условии, что это не план де Мореншильдта) перестал быть для меня тайной: заранее спрятать винтовку в проулке и подождать, пока служба для новичков – и час общения, разумеется – подойдет к концу. Услышать прихожан, выходящих из церкви, смеющихся и громко разговаривающих по пути к автобусной остановке. Автобусы ходили каждые четверть часа, буквально следовали один за другим. Выстрелить, вновь спрятать винтовку за качающейся на одном гвозде доской (а совсем не у железнодорожных путей), потом смешаться с прихожанами. И уехать на первом же автобусе.