Очень долгая пауза.
– Действительно привез. Вылетело из головы.
– Вы забыли, что кто-то стрелял в Эдвина Уокера?
– Какое отношение это имеет ко мне? Или к моему бизнесу? – Его недоуменная ярость вызывала почти абсолютное доверие. Ключевое слово – почти.
– Да бросьте. Вы обвинили Освальда в том, что это сделал он.
– Я шутил, черт побери!
Я заговорил после короткой паузы:
– Вы знаете, на какую контору я работаю, де Мореншильдт? Могу подсказать: это не «Стандард ойл».
Последовала пауза, по ходу которой де Мореншильдт переваривал всю ту ерунду, что я на него вывалил. Только не совсем ерунду. Я знал о набивном кролике и знал о фразе «как ты мог промахнуться», которую он произнес после того, как его жена заметила винтовку. И понятно, что из этого следовало. Моя контора звалась Конторой, и де Мореншильдта сейчас волновал только один вопрос (во всяком случае, я на это надеялся): сколь многое известно нам о его, несомненно, интересной жизни?
– Здесь какое-то недопонимание, мистер Леннон.
– Я надеюсь, ради вашего же блага, что это так, но нам представляется, что вы подталкивали его к этому выстрелу. Вновь и вновь твердили, какой расист этот Уокер, убеждали, что он может стать следующим американским Гитлером.
– Это полнейшая ложь!
Я проигнорировал этот крик души.
– Но больше нас беспокоит другое. Мы опасаемся, что десятого апреля вы сопровождали мистера Освальда, когда он отправился на охоту.
– Ach, mein Gott![152] Это безумие!
– Если вы сможете это доказать... и если пообещаете в будущем держаться подальше от неуравновешенного мистера Освальда...
– Господи, он же в Новом Орлеане!
– Заткнитесь, – осадил его я. – Мы знаем, где он и что делает. Раздает листовки «Честное отношение к Кубе». Если не перестанет, то скоро окажется в тюрьме. – И он действительно там окажется, где-то через неделю. Его дядя по прозвищу Страшила, связанный с Карлосом Марчелло, внесет за него залог. – Скоро он вернется в Даллас, но вы не должны с ним встречаться. Ваша маленькая игра закончена.
– Говорю вам, я никогда...
– Эти участки могут стать вашими, при условии, что вы докажете, что десятого апреля не сопровождали Освальда. Сможете ли вы это сделать?
– Я... дайте подумать. – Долгая пауза. – Да. Да, думаю, что смогу.
– Тогда давайте встретимся.
– Когда?
– Вечером. В девять часов. У меня есть начальники, и они будут очень недовольны, если я дам вам время на подготовку алиби.
– Приезжайте ко мне домой. Я отправлю Джин в кино с подругами.
– У меня есть идея получше. И вам не придется долго искать. – Я назвал ему место встречи.