– Господибожемой. Кто так тебя избил?
История выходила длинной, и я не успевал ее рассказать. Темнота наползала, но я этому только радовался, потому что боль в голове убивала. Эл заполучил рак легких, подумал я. Я заполучил Акиву Рота. В любом случае игра окончена. Оззи выигрывает.
Нет, если я все-таки смогу ему помешать.
Собрав все силы, я обратился к зависшему надо мной лицу, последнему светлому пятну в сжимающейся тьме.
– Позвоните... девять один один.
– Это куда?
Разумеется, она не знала. Девять один один еще не изобрели. Я продержался достаточно долго, чтобы предпринять еще одну попытку.
– Вызовите «скорую».
Думаю, я повторил эти слова, но не уверен. Именно тогда темнота и поглотила меня.
17
С тех пор я задаюсь вопросом, кто угнал мой автомобиль. Подростки или громилы Рота? И когда это произошло? В любом случае воры не выпотрошили его и не разбили. Неделей позже Дек Симмонс забрал мой «Шевроле» со стоянки управления полиции Далласа, куда свозили числящиеся в угоне автомобили. Он находился в куда лучшем состоянии, чем я.
В путешествиях во времени иронии хватает.
Следующие одиннадцать недель я вновь жил двумя жизнями. Одной, о которой я мало что знал – внешней, – и другой, которую знал очень хорошо. Я о внутренней жизни, в которой часто грезил о Желтой Карточке.
Во внешней жизни женщина с ходунками (Альберта Хитчисон; Сейди потом нашла ее и подарила букет) стояла надо мной на тротуаре и орала, пока не появился сосед, который оценил ситуацию и вызвал «скорую». Та отвезла меня в «Паркленд», где мною занялся доктор Малькольм Перри, к которому потом поступят и Джон Ф. Кеннеди, и Ли Харви Освальд, но уже на грани смерти. Со мной ему повезло больше, хотя и мне до этой грани оставалось не много.
Он зафиксировал у меня выбитые зубы, сломанный нос, сломанную скуловую кость, раздробленное левое колено, сломанную левую руку, выбитые пальцы и повреждения внутренних органов. Плюс сотрясение мозга, которое встревожило Перри больше всего.
Мне рассказали, что я пришел в себя и заорал диким голосом при пальпации живота, но я этого не помню. Мне вставили катетер, и из меня мгновенно полился, по терминологии комментаторов боксерских поединков, «кларет». Поначалу жизненно важные показатели моего состояния оставались стабильными, но потом начали ухудшаться. У меня взяли анализ крови, определили группу и перелили мне четыре порции цельной крови... которые, как потом рассказала Сейди, жители Джоди вернули сторицей на передвижном пункте сдачи крови, приехавшем в город в конце сентября. Ей пришлось говорить мне об этом несколько раз, потому что я продолжал забывать. При подготовке к полостной операции меня осмотрел консультант-невролог, и мне сделали пункцию спинного мозга: в Стране прошлого не существовало ни компьютерной томографии, ни магнитно-резонансного обследования.