Малькольм Перри и персонал «Паркленда» спасли мне жизнь. Я в этом не сомневаюсь. От них я также получил непреднамеренный и нежеланный подарок, который оставался при мне и в «Эден-Фоллоус». Я говорю о вторичной инфекции, вызванной антибиотиками, которые накачивали в мой организм, чтобы побороть первичную. Я смутно помню, как меня рвало и как я проводил целые дни с судном под задницей. Помнится, в какой-то момент подумал: Я должен пойти в «Аптечный магазин на Центральной», который в Дерри, и повидаться с мистером Кином. Мне нужен каопектат. Но кто такой мистер Кин и где Дерри?
Меня отпустили из больницы, когда пища начала задерживаться в желудочно-кишечном тракте, но я пробыл в «Эден-Фоллоус» почти две недели, прежде чем диарея прекратилась. Октябрь уже подходил к концу. Сейди (обычно я помнил ее имя, иногда забывал) принесла мне бумажный фонарь в форме тыквы с прорезанными отверстиями в виде глаз, носа и рта. Это воспоминание очень четкое, потому что я закричал, когда увидел фонарь. То были крики человека, который забыл что-то жизненно важное.
– Что? – спросила она меня. – Что такое, дорогой? Что не так? Это Кеннеди? Что-то насчет Кеннеди?
– Он собирается убить их всех молотком! – прокричал я в ответ. – Вечером Хэллоуина! Я должен остановить его!
– Кто? – Она видела мои машущие руки, на ее лице отразился испуг. – Остановить кого?
Но я не мог вспомнить. Заснул. Я спал много не только из-за медленного восстановления после травмы головы. Я постоянно чувствовал усталость. В тот день, когда меня избили, я весил сто восемьдесят пять фунтов. К тому времени, когда меня перевезли из больницы в «Эден-Фоллоус», похудел до ста тридцати пяти.
Такой была внешняя жизнь Джейка Эппинга, которого безжалостно избили, после чего он едва не умер в больнице. Мою внутреннюю жизнь заполняла темнота, голоса и проблески сознания, напоминавшие молнии: они ослепляли меня своей яркостью, а потом пропадали, прежде чем я успевал выхватить из темноты хотя бы контуры окрестностей. По большей части я блуждал во тьме, ничего не соображая, но время от времени сознание возвращалось ко мне.
Я вдруг обнаруживал, что мне так жарко, словно я в аду, и женщина кормила меня божественно холодными кусочками льда. ЖЕНЩИНА СО ШРАМОМ, которая иногда становилась Сейди.
Я вдруг обнаруживал, что сижу на унитазе в углу комнаты, понятия не имея, как я туда попал, исторгая из себя галлоны жидкого, горячего дерьма, мой бок зудел и пульсировал болью, колено ревело. Я помню, как мне хотелось, чтобы кто-нибудь меня убил.
Я вдруг обнаруживал, что пытаюсь выбраться из кровати, потому что должен сделать что-то ужасно важное. Мне казалось, что от меня зависит судьба всего мира. МУЖЧИНА С КОВБОЙСКОЙ ШЛЯПОЙ был рядом. Поймал меня и помог улечься в кровать до того, как я упал на пол. «Еще рано, сынок, – услышал я от него. – Сначала надо набраться сил».