– Кто вы? — спросил я. – И почему вы называете меня Джимлой? Джим Ладью живет далеко отсюда, мистер.
– Я не знаю, кто такой Джим Ладью, – ответил Зеленая Карточка. – Я держался далеко от вашей нити...
Он замолчал. Его лицо перекосилось. Он поднял руки к вискам и сдавил голову, словно боялся, что выплеснутся мозги. Но мое внимание привлекла именно карточка, засунутая под ленту. До меня вдруг дошло, что цвет у нее не постоянный. На протяжении нескольких секунд он менялся, напомнив мне заставку, которая появлялась на мониторе моего компьютера, если я отходил от него минут на пятнадцать. Зеленый сменился канареечно-желтым. Потом, когда мужчина медленно опустил руки, снова стал зеленым. Но возможно, не таким ярко-зеленым, как в тот момент, когда я заметил карточку.
– Я держался далеко от вашей нити, насколько возможно, – продолжил мужчина в черном пальто, – но полностью не получалось. Кроме того, нитей сейчас так много. Благодаря вам и вашему другу-повару так много этого дерьма.
– Я ничего не понимаю, – ответил я, но кривил душой. Я начал соображать, что это за карточка, которую носили с собой и он, и его спившийся предшественник. Эти карточки напоминали индикаторы, которые носят сотрудники атомных электростанций. Только фиксировали они не полученную дозу радиации, а... что? Здравомыслие? Зеленый – с головой все в порядке. Желтый – крыша начинает ехать. Оранжевый – пора звать людей в белых халатах. А когда твоя карточка становится черной...
Зеленая Карточка не отрывал от меня глаз. С другой стороны улицы он выглядел не старше тридцати. Вплотную – почти сорокапятилетним. А при взгляде в глаза становилось понятно, что лет ему – не счесть, и он не в себе.
– Вы кто-то вроде хранителя? Охраняете «кроличью нору»?
Он улыбнулся... или попытался.
– Так ее называл ваш друг. – Он достал из кармана пачку сигарет. Без этикетки. Такого я не видел никогда, ни в Стране прошлого, ни в Стране настоящего.
– Она единственная?
Он достал зажигалку, сложил руки лодочкой, чтобы ветер не задул огонек, поднес его к сигарете. Запахло сладким, больше похожим на марихуану, чем на табак. Но не марихуаной. И хотя он не говорил, что это за сигарета, я понял, что она лечебная. Что-то вроде «Гудис паудер».
– Их несколько. Представьте себе имбирный эль, который налили в стакан и оставили.
– Понятно...
– Через два или три дня весь углекислый газ уйдет, но несколько пузырьков останутся. То, что вы называете «кроличьей норой», это и не нора вовсе. Это пузырь. Что касается охраны... нет. На самом деле, нет. Это было бы хорошо, но мы так мало можем сделать, чтобы не ухудшить ситуацию. В этом проблема путешествий во времени, Джимла.