***
— О боже!
Мои руки вцепились в простыни, спина выгнулась дугой, когда Гидеон, прижав мои бедра к постели, принялся водить языком по моему клитору. Кожу мою покрывала тонкая пленка пота, зрение туманилось, а влагалище похотливо сжималось, готовясь к оргазму. Сердце бешено колотилось в унисон с гулом двигателей самолета.
Я кончила уже дважды, причем меня одинаково доводил до оргазма и его умело и порочно работающий рот, и вид его головы между моми ногами. Трусики на мне он буквально разорвал, а сам при этом оставался полностью одетым.
— Я готова.
Я запустила пятерню в его волосы, чувствуя, как они увлажнились у корней. Сдержанность давалась Гидеону не так просто, но он был заботлив по отношению ко мне, выжидая, когда я увлажнюсь и размякну, чтобы засадить в меня свой огромный член.
— Я сам решу, когда ты будешь готова.
— Хочу тебя внутри…
Неожиданно самолет качнулся, потом провалился в воздушную яму, но Гидеон не шелохнулся, его присосавшийся ко мне рот продолжал возбуждать меня. Я со стоном выдохнула его имя и дугой выгнула спину. Желание ощутить его в себе было всепоглощающим. Сквозь шум в ушах я слышала голос, о чем-то оповестивший в громкоговоритель, но слов не разобрала.
— Ты сейчас так чувственна. — Подняв голову, он облизал губы. — Кончаешь как безумная.
— Кончила бы еще круче, будь ты во мне, — вздохнула я.
— Приму это к сведению.
— Плевать, если будет небольшая рана, — гнула свое я. — У меня впереди не один день, чтобы прийти в себя.
В глубине его глаз что-то сверкнуло. Он поднялся:
— Нет, Ева.
Резкость его голоса разогнала навеянный оргазмами туман. Я приподнялась на локтях и увидела, что он с быстрой и экономной грацией принялся раздеваться.
— Выбор за мной, — напомнила ему я.
Он избавился от жилета, галстука и запонок, после чего слишком уж спокойным тоном уточнил:
— Ты и вправду хочешь разыграть эту карту, ангел?
— Да, если надо.
— Для того, чтобы я намеренно повредил тебе, требуется нечто большее.
Его рубашка и брюки последовали за предыдущими предметами туалета, но уже медленнее. Да и вообще, стриптиз Гидеона был куда менее соблазнительным, чем мой.
— Боль и наслаждения для нас взаимно исключающие понятия.
— Я не имею в виду…
— Я знаю, что ты имеешь в виду.
Стянув трусы-боксеры, он выпрямился, а потом опустился на колени в ногах кровати и двинулся ко мне ползком словно крадущийся леопард.
— Тебе больно оттого, что мой член не внутри тебя. И ты скажешь все, что угодно, лишь бы его заполучить.
— Да.
Он навис надо мной, его волосы темной завесой падали вокруг лица, тело отбрасывало на меня тень. Наклонив голову, он коснулся моих губ и слегка провел по ним кончиком языка.