Но чаше всего приходилось получать различного типа отговорки, отбивающие всякое желание обращаться еще.
Но здесь не было компа, а если он где-то и находится, вряд ли Костику позволят к нему прикоснуться. От этого проблема становилась еще острее и казалась парню совершенно неразрешимой. Он отошел вглубь загородки, туда где соломы было больше и расстроенно уселся неподалеку от товарищей по загону, которых было уже двое.
Девчонка осталась гордо стоять неподалеку от калитки.
— Разреши ей сесть, — несколько минут понаблюдав за мрачным лицом парня, участливо посоветовал ближайший узник.
— Как? — непонимающе вскинул взгляд Костя, до этого момента он считал, что девчонка не садится по собственному желанию.
— Просто пальцем покажи, — усмехнулся советчик, — только слишком близко не пускай.
Костя неуверенно махнул рукой, и указал своей новой собственности на лежащую неподалеку от нее охапку соломы. Девчонка послушно протопала туда и аккуратно уселась, бдительно прикрывая краем накидки босые ноги.
— Зря ты взял таджерку, — пренебрежительно хмыкнул второй узник, — из них самые дешевые рабыни. Нужно было посоветоваться сначала.
Как рабыни?! Едва не вскричал Костик и тут же прикусил язык, вовремя сообразив, что ничего пока изменить все равно не сможет. И еще засели в голове слова судьи про второе желание. Очень уж ехидно и высокомерно они прозвучали.
— А что теперь делать? — выбрав из кучи вопросов самый простой, озвучил Костик.
Далось это с трудом, хотя парень и понимал почти все сказанное, язык пока повиновался плохо.
Сидевший поодаль узник пренебрежительно поморщился, услышав издаваемые парнем звуки, но тот, что заговорил первым, ободряюще кивнул.
— Пока терпи. Ничего ты сейчас с ней не сделаешь, особенно тут. Вот выберешься из приграничья, там будет видно. Не забывай только, что она без разрешения ни есть, ни спать, ни чего другое не может. Даже оправляться.
— Повесил заботу себе на шею, — поддакнул второй, и Костик внезапно почувствовал к нему смутную неприязнь.
— И как… — парень смущенно смолк, не решаясь озвучить мучающий его вопрос, но собеседник понял и сам.
— Сначала дай ей имя, свое она потеряла. Потом объясни, что можно делать, когда захочет, только не забудь предупредить, чтоб ставила тебя в известность. Все таджерки очень упрямые и хитрые, с ними нужно построже.
— Ты можешь ей сказать? — ломая язык, попросил Костя, хорошенько обдумав это сообщение.
— От твоего имени? — понял собеседник.
— Да.
— Имя придумал? Только короткое, не больше пяти букв, рабам и простолюдинам длинных не положено.