— Тогда прошу, — хозяйка повернулась и пошла впереди, показывая дорогу.
Идти пришлось всего несколько шагов, в первую же дверь из открывшейся за портьерами освещенной последними лучами солнца галереи. В огромной комнате, определенно бывшей раньше гостиной, еще не горел ни один светильник, и Костик не сразу рассмотрел хозяина.
Но стол, заставленный блюдами, не разглядеть не мог. Потому что почти натолкнулся на него.
Уликора тихо отдала указание сидевшему возле стола слуге, державшему в руках мисочку с бульоном, и тот, облегченно вздохнув, ринулся сдергивать колпачки со светящихся цилиндров. Таких Костик еще не видел, но решил отложить осмотр на потом, сначала познакомиться с будущим пациентом.
Бросил быстрый взгляд по сторонам и первым делом увидел глаза. Необычно большие на исхудавшем лице, умные и скептически-насмешливые. А еще — непримиримые.
Облом.
Полный.
Это землянин сообразил сразу, не зря же ему мама свои книги и журналы чуть не с детства подсовывала, еще когда надеялась, что Костик решит поступать в медицинский. Сдалась только тогда, когда он дорос до ста двадцати кило, и продолжал толстеть. Но знаний, хоть и поверхностных, нахвататься парнишка все же успел… и теперь отчетливо понимал, не захочет этот мужик его слушать.
И верить его байкам не станет, нет в нем ни капли желания жить. Этот — из тех, кого можно хоть взводом караулить, а они все равно влезут на крышу высотки и сиганут вниз. Ясно теперь, почему слуга так обрадовался, попробуй, накорми того, кто каждую насильно влитую ложку бульона немедленно выплевывает назад. По передничку, повязанному поверх вышитой ночной рубахи, видно.
— Барсент… — как-то заискивающе пролепетала хозяйка, жестом пригласив гостей садиться, — господин Авронос привел целителя господина Эконса…
— Подождите, — решительно прервал ее Костик, заметив плеснувшееся в глазах больного презрение, и сообразив, сейчас она все испортит, попытавшись уговорить мужа.
Который именно ей не верит больше всех других.
— Что?!
— Ничего не говорите без моего разрешения, ни слова! — Как здорово, что их препод по ОБЖ был отставным сержантом и умел утихомирить толпу десятиклассников одним рыком, было чему у него поучиться, — Я сам задам вопросы, и отвечать нужно строго по существу!
— Но… Авронос? — Смятенно обернулась женщина к лекарю.
— Иначе я уйду. — Моля богов, чтоб она запротестовала, и можно было отступить с чистой совестью, отрезал Эконс.
В глазах больного на миг появилось изумление и немедленно сменилось привычной пренебрежительной снисходительностью.
— Хорошо, — госпожа Уликора отступила с какой-то обреченной покорностью, и что-то смутно знакомое, промелькнувшее в ее взгляде или движении неприятно царапнуло Костику душу.