— Да, да! Помогите! Пожалуйста, помогите!
Сьюзен увидела на запястьях и лодыжках у девушки наручники и стальную цепь, которая шла к кольцу, вмурованному в стену. Справа и слева, на высоте плеч, были еще два пустых кольца. Кимберли была обнажена. Она скорчилась на полу, как собака, которая боится, что ее ударят. Сквозь кожу проступали ребра, — видимо, она долго голодала.
Сьюзен сделала шаг и вошла, на мгновение заслонив собой свет, затем спустилась и подошла к девушке.
— Ты в порядке? — спросила Сьюзен и тут же подумала, что трудно придумать в такой ситуации более дурацкий вопрос. — Я имею в виду, ты не ранена?
Девушка потянулась к Сьюзен, пытаясь обнять ее колени, но натянувшаяся цепь не позволила ей этого сделать. Она была в засохшей крови и фекалиях. От нее несло диареей и страхом.
— Спасите меня, пожалуйста, спасите! — в панике твердила Кимберли.
Сьюзен осталась стоять, где стояла, чтобы девочка не могла до нее дотянуться. Она знала, что не всегда нужно протягивать руку утопающему. Бывает, что нужно держаться на расстоянии, чтобы не пойти ко дну вместе с ним.
— Ты ранена? — повторила она резко.
Девушка всхлипнула и отрицательно покачала головой.
— Я попытаюсь тебя спасти, — сказала Сьюзен, сама удивляясь тому, как холодно прозвучал ее голос. — Здесь есть освещение?
— Да, есть лампочка, но выключатель в соседней комнате, — ответила Кимберли, указывая на дверь в дальнем углу.
Сьюзен кивнула и обвела помещение взглядом. Возле одной из стен стоял прислоненный к ней большой рулон полиэтиленовой пленки. Потолок был обит звукоизоляционным материалом. В десяти футах от Кимберли Сьюзен увидела деревянный стул с высокой спинкой и пюпитр из блестящих металлических трубок, на котором стояли раскрытые ноты.
Сьюзен медленно пересекла комнату и осторожно взялась за ручку двери, которая вела внутрь дома. Та не поддалась. Дверь была заперта. Сьюзен увидела ригельный замок, но открывался он только с другой стороны.
«Ключ там, — подумала Сьюзен. — Отсюда в дом не войти. Это не то место, из которого кто-то может выйти прежде, чем в него войдет». Секунду она размышляла, почему отец не запер потайную дверь в стене. И похолодела, когда поняла, что он хотел, чтобы она пришла.
Она была близка к панике.
«Он знает, что я здесь. Он видел, как я бежала через двор. А теперь он загнал меня в угол, расставив ловушку».
Она повернулась, с тоской оглянувшись на лестницу, а внутренний голос подсказывал, что нужно бежать, воспользоваться моментом и попытаться бежать, пока есть возможность.
Она с трудом совладала с собой. Она потрясла головой и твердо сказала себе: «Нет. Все в порядке. Пока ты бежала, тебя никто не видел. Ты в безопасности».