Проблема же состояла в том, что в случае весьма вероятной победы Авраама Линкольна на президентских выборах генерал Скотт опасался вооруженных мятежей на Юге, полагал, что будут попытки захвата федеральных крепостей и арсеналов, и поэтому он предлагал загодя усилить гарнизоны некоторых наиболее уязвимых фортов.
Далее в тексте письма шел список этих уязвимых крепостей, и список этот был длинным. Упоминались там стоящие на Миссисипи ниже Нового Орлеана два укрепления – форт Джексон и форт Святого Филиппа, которые не имели гарнизонов вообще, указывалось на то, что форт Пиккенс, теоретически защищающий гавань в Пенсаколе, не имеет вооружений, и говорилось, что из двух федеральных крепостей, расположенных в Чарльстоне, в Южной Каролине, один форт имеет недостаточный гарнизон, а другой, расположенный на островке, содержит в своих стенах немалую артиллерию, но гарнизона не имеет вообще. Это лишенное гарнизона укрепление называлось форт Самтер.
Ну, что сказать? Президента Бьюкенена письмо не обрадовало. Он полагал, что военному, пусть и самого высокого ранга, не стоит соваться в политику. Если же говорить по существу, то указание генерала Скотта на то, что у него имеются « некоторые ресурсы для усиления гарнизонов », вызвало и вовсе огромное раздражение. Ресурсы эти сводились к пяти отрядам – в Бостоне, Нью-Йорке, Питсбурге, Огасте и Батон-Руже, которые действительно можно было использовать. Беда была только в том, что каждый из них был размером в роту, и, по мнению президента, такое недостаточное пополнение вызвало бы больше проблем, чем решило. Он думал, что это оказалось бы не дeмонстрацией силы, а, наоборот, демонстрациeй слабости. Силу же взять было негде.
Запрос президента Бьюкенена к конгрессу об ассигнованиях на армию, сделанный в 1857 году, был отвергнут. Более того, расходы на нее были урезаны с 25 миллионов долларов в 1858 году до 16 миллионов в 1860-м, и пять новых кавалерийских полков, о создании которых ходатайствовал президент, так и не были созданы. Бьюкенен, кстати, запрашивал средства именно на кавалерию, потому что предполагал, что на плечи армии будет возложено новое бремя по охране порядка на новых территориях, вроде Канзаса. Но конгресс в мудрости своей решил, что это излишне, – и в 1860 году из 198 отдельных рот, из которых состояла регулярная армия, 183 были заняты на Западе.
И что следует делать федеральной власти тревожной осенью 1860 года, было совершенно непонятно. Письмо генерала Скотта послужило тревожным сигналом, но ситуации, надо сказать, не прояснило. Но уже 7 ноября, через неделю после его получения, когда победа Линкольна на выборах окончательно прояснилась, президент Бьюкенен сам взялся за перо и написал своему военному министру нечто весьма конфиденциальное.