– Петр Анатольевич, на каком расстоянии вы находились от Рудковой в тот момент, когда она упала? – уточнила я.
– На каком расстоянии? – Черпаков задумался. – Ну, я точно не скажу… Думаю, не больше десяти метров. Когда я понял, что мост хлипкий, сразу остановился. Меня бы он точно не выдержал. Ира упала в воду и сразу пошла ко дну. Если б я умел плавать, если б умел… Звать на помощь было бессмысленно – рядом не оказалось ни души. Ира утонула у меня на глазах! Никогда себе этого не прощу! Если б я не поехал в ту злосчастную Парамоновку, если б не напугал ее… Я признаю, что в ее смерти есть доля моей вины, и готов понести за это наказание.
А шиномонтажник был далеко не глупцом, хоть и лоханулся однажды, отдав немаленькую сумму за угнанный автомобиль. Просто в тот момент, страстно желая стать автовладельцем, Петр никак не ожидал от презентабельного с виду продавца какого-то подвоха. А вот начиная с нашей первой встречи он ловко пытался водить меня за нос. Когда я представилась подругой Рудковой, он изображал искреннее удивление оттого, что Ирина пропала. Когда же он увидел меня здесь, наверняка сразу понял, что я не та, за кого себя выдавала. Бочкарева, назвавшая меня по имени, это подтвердила. Шиномонтажник решил, что я из полиции, и разыграл искреннее желание помочь следствию. Начало и середина его рассказа выглядели вполне достоверными, не то, что концовка. Петр явно занизил свою роль в случившемся на мосту. Наверняка попытка изнасилования имела место, и Рудкова, пытаясь спастись от насильника, побежала куда глаза глядят, то есть к речке. Скорее всего, Черпаков догнал ее на мосту. Ирина продолжала сопротивляться, и тогда он от злости столкнул ее в воду.
Мария Сологубова стала невольной свидетельницей этой сцены, но, поскольку женщина психически нездорова, увидела она все в несколько ином ракурсе. В больном воображении Маньки всплыла старинная легенда, и она принялась рассказывать своим землякам, что своими собственными глазами видела, как слуга старого помещика Парамонова столкнул красавицу крестьянку по имени Катерина с моста, чтобы молодой барин не обвенчался с ней тайком в церкви.
Я была уверена, что в конце своего рассказа Черпаков скатился ко лжи, но не знала, что же с ним делать дальше. Конечно, я могла «дожать» его, заставив рассказать, как все происходило на самом деле. После того как Петр признался бы в попытке изнасилования и в покушении на убийство, вполне логичным было бы сдать преступника в руки правоохранительных органов. Но Архипов категорически запретил мне это делать. Он не хотел, чтобы имя его любимой девушки попало на страницы уголовного дела, пусть даже в качестве жертвы. В конце концов, физически Ирина поправилась. Что же касается амнезии, у Рудковой уже наметились положительные сдвиги – она кое-что вспомнила. Мой клиент хотел узнать, при каких обстоятельствах она потеряла память, чтобы воспроизвести подобную ситуацию, дабы новый стресс послужил толчком для возвращения воспоминаний. В принципе информации для того чтобы повторить тот драматический сценарий, у меня было уже достаточно. Правда, я искренне сомневалась, что стоит везти Ирину в Парамоновку и вторично сталкивать ее в быструю холодную речку Увень… Но вот оставлять шиномонтажника безнаказанным я считала делом несправедливым.