Павлу, как видно, невдомёк, что устное завещание не предполагает смерти завещателя, например, если завещатель уходит, чтобы не вернуться или вернуться не скоро, а перед уходом отдаёт все необходимые распоряжения, то бишь, завещание, как если бы отец отдал все необходимые распоряжения своим сыновьям относительно оставляемого, на их попечение, хозяйства и удалился, например, в монастырь или отправился в дальний и долгий путь.
Павел, однако, тут же, поправляет себя, соавтора и Моисея заодно, говоря (Евр.10:4): "…ибо невозможно, чтобы кровь тельцов и козлов уничтожала грехи".
Зачем же тогда Моисею нужно было проливать козлиную кровь какого-то языческого завета и кропить ею иудеев? Тем более, человеческую кровь.
Кому же, в таком случае, предназначены кровавые жертвоприношения?
Уважаемый читатель, это противоречие Павла самому себе, как следует понимать?
Есть только два варианта, либо Павел шизофреник и не отдаёт отчёта своим словам, либо у него есть анонимный и лживый, что естественно, соавтор, жаждущий крови, который и привнёс в текст "Евангелия" свои невежественные измышления.
Про кровь и плоть мы, с анонимным соавтором Павла, узнаём из "ветхих" языческих писаний. Питие крови и поедание человеческой плоти язычниками, то бишь, людоедство, упоминается в "ветхом" завете (Числа 14:29, 23:24; Левит:14:27–29, 4 кн. Царств 6:25–30).
Этой ложью, про питие крови и поедание плоти, язычники оскорбляют Господа Иисуса Христа, поминая Его Имя в контексте с приносимыми ими в жертву дьяволу животными, уравнивая Его кровь с кровью козлов и тельцов.
Любой, кто согласен с этой ложью, оскорбляет Господа Иисуса Христа.
Если бы Господь Иисус Христос говорил о договоре кого-то с кем-то, Он бы прямо сказал, без лукавства и намёков, не оставляя нам ни единого повода для заблуждений и интерпретаций (кривотолков), что сия чаша есть символ нового договора между тем-то и тем-то, о том и о сём. Как дважды два, четыре или красный — стой, зелёный — иди.
Господь Иисус Христос говорит (Ин.13:34): "Заповедь новую даю вам". А новое, как известно, это хорошо забытое (утерянное) старое.
И, естественно, появились вопросы.
Что ещё за договор?
Кто похотел договориться?
Да, что там договор!
Из популярного журнала ("Вокруг света" Љ1, 2002 г.) я узнал, что с 2002 года слово "завет" переводится язычниками, с русского на русский, ещё и как "союз". Почему не контракт, пакт или соглашение о разделении полномочий?
Таким образом, есть невежды, которые претендуют уже, ни много, ни мало, на союз. Договора им, как видно, уже недостаточно.