влюбленной благодарности. Оно тобой не осознано, как не определен и источник,
подаривший теплоту. Любовь, благодарность, милость – за долю секунды ты не успеваешь
даже вспомнить, знакомы, известны ли тебе эти слова. На мгновение ты просто
оказываешься ими всецело проникнут, проникнута, проникнуты. А затем вновь забытье – ты
11
стремительно возвращаешься в свое привычное состояние и смотришь на ведра уже без
интереса, даже не вполне понимая, почему они привлекли твое внимание.
Насухо вытершись, закутавшись в прохудившийся, засаленный халат, ты выходишь из
ванной комнаты и возвращаешься обратно на кухню.
Джинсы. Вот в углу валяются твои джинсы: провонявшие, пропитанные нездоровой
мочой. Надо их постирать – это так обыденно, но твое сердце вдруг защемляет. Ведь в
кармане лежат деньги! Большие деньги и теперь, по-видимому, размякшие, как газетка в
луже; навсегда утерянные деньги. Неожиданно – со стороны это выглядит довольно смешно,
точнее нелепо – ты бросаешься к недавно брезгливо отторгнутой одежде, чтобы спасти хоть
одну купюру. Сначала по ошибке выворачиваешь не тот карман, затем – почти дрожащими
руками лезешь в другой. Вот они. Мокрые, жалкие, желтовато-зеленые президенты.
Франклинов смыло судьбоносной волной, теперь их только каленная батарея спасет, но ведь
отопительная система дала сбой, а другого выхода ты пока не видишь.
Тебе тоскливо. Ты не задумываешься о том, какой ценой добыты разлагающиеся тысячи,
сейчас тоскливо так, будто погибли твои собственные деньги. Будто перед станком
пришлось годы выстаивать, будто это – кровные, тяжким трудом заработанные. Ты
начинаешь суетиться. Включаешь все конфорки, нагреваешь утюг. Бережно, сквозь влажную
марлевую ткань – здесь тебе почему-то хватило ума – гладишь купюры, а потом, зацепив
прищепками, украшаешь ими бельевую веревку над плитой. Работа спорится. Настроение
постепенно улучшается. А деньги, что бы ни говорили, все-таки пахнут, воняют страшно.
Ты считаешь. Благодаря трупу, который все так же прохлаждается за скобками, в твоем
распоряжении оказались три тысячи долларов – сумма, по меркам города Вышнего,
фантастическая. На должности курьера в провинциальной дыре меж двух столиц таких денег
никогда не скопишь. А тебе вот удалось, и теперь ты собой гордишься. Все деньги аккуратно
развешаны и еле заметно колышутся на волнах горячего воздуха. Франклины-хитрецы, как
тебе кажется, благодарно щурятся. Конечно, привиделось.