разрубили пополам: интересно до поры до времени, пока не отвлекло что-то более
значительное, но ни капли сострадания. Девочка одета в легкое платьице небесно-голубого
цвета, по бокам ее головы два хвостика, закрепленные голубыми бантами, на пухлых ножках
– белые гольфы и черные лакированные туфельки, в руках ничего нет. Девочка. Сейчас ты
испытываешь к ней подобие ненависти, настолько изуверски она не сочетается с только что
пережитым кошмаром.
Но ведь кошмар продолжается, он и не думал прекращаться: есть только ты, холод и
ужас, во рту пересохло, – это, по-видимому, необратимый процесс. А мириться в таком
положении с присутствием и взглядами неизвестно откуда взявшейся девчонки – испытание
совсем уж невыносимое. Появление этого ребенка (сверхъестественное, как тебе кажется) не
вселило надежды. Ты ведь чуешь, за этим ничего не последует: не появятся другие люди,
звуки-запахи не вернуть, не приедет машина «скорой помощи», и наново не заживешь. С
чистого листа жизнь начать не удастся. По какой-то причине тобой утеряно это священное
право человека, обладающего душой. Возможно, ты больше не человек. Или у тебя нет
души. Но все-таки неужели в нагрузку к беспредельному ужасу прилагается еще и малолетка
с бантиками, кто только это выдумал?! Ты не хочешь. Не желаешь. Не желаешь! В
раздражении (как то же дитя, разве что не топнув капризно ножкой) подбираешь с земли
камень и с размаху кидаешь в ребенка.
Девочка не шелохнулась. Камень же растворился в полете. Провалился в воздух где-то
на полпути. Не веря своим глазам, ты отыскиваешь другой камень, побольше, и изо всех сил
швыряешь его в голову ненавистной девчонки. Чтобы размозжило. Но теперь рука
натыкается на что-то мягкое, невидимое, твои движения становятся медленными, еще
медленнее камень отрывается от ладони и буквально через секунду исчезает. Это не обман
зрения. Только что камень был, теперь его нет. Он просто исчез: без вспышки, беззвучно, не
проваливаясь ни в какие дыры, не упав на землю. Исчез.
К тебе возвращается обычная скорость. Удивленно рассматриваешь ладонь, на которой
остался пыльный след от камня, переводишь растерянный взгляд на девочку. Она все еще
там. В той же позе, без движения, только глаза живые, уставились прямо на тебя. И ты
видишь, как равнодушное любопытство этого довольно красивого при обычных
3
обстоятельствах ребенка постепенно сменяется безразличием. Полнейшим безразличием,