— Зачем вы его вызвали? Разве недостаточно было бы написать, что свидание отменяется?
София Доротея отвела полный печали взгляд.
— Я должна была все объяснить ему сама. Вы не представляете, как разгулялась его ревность, как он спешил с отъездом! Для него было невыносимо и дальше представлять меня в объятиях супруга. Он вернулся из Дрездена только для того, чтобы увезти меня, а я, признаться, мечтала покончить со всей этой ложью, притворством, лицемерием, к которым нас принуждали. Мы хотели одного: возможности любить друг друга открыто и как можно дальше от всего этого ганноверского зловония!
— Итак, он явился. Что было дальше? Бледное личико залилось краской.
— Мы не довольствовались встречей в несколько минут и предались страсти. Ведь минуло много месяцев с тех пор, как нам последний раз было даровано это счастье! Филипп успокоился и согласился изменить свои планы. Мы уже воображали себя за пределами досягаемости, фантазировали, как поскачем прочь из Ганновера, пересечем границу, обретем убежище у друзей... и станем наконец счастливыми! Это было так сладостно, что мы забыли о времени. Нас разлучила не помнившая себя от тревоги Кнезебек, напомнившая, что летнее утро начинается очень рано. Перед расставанием Филипп сказал мне: «Увидимся через три дня!» Сказал — и унесся, как гонимый ветром туман. Больше я его не видела... Потом начался весь этот кошмар: бешенство свекра, ненависть мужа, презрение свекрови. Меня лишили бесценной Кнезебек, у моих дверей поставили охрану. Но худшее в другом: мне сообщили, что моего возлюбленного больше нет в живых.
— Где? Когда? Как?!
— Я не знаю. Когда министр Платен принес мне это страшное известие, я хотела броситься к свекру. В сущности, один он проявлял ко мне прежде какое-то подобие участия. Но стражники преградили мне путь своими алебардами. Так я узнала, что стала пленницей. Вечером ко мне не пустили проститься на сон грядущий, как обычно это бывало, моих детей. С тех пор я нахожусь в полном отчаянии, я не хочу больше жить. На этом свете меня ничто больше не держит...
— Вам предоставили какие-нибудь доказательства?
— Кто станет предоставлять доказательства женщине, нарушившей супружескую верность? Мне даже не пожелали сказать, как поступили с телом Филиппа, передали ли его родным...
— Если бы это произошло, меня бы здесь не было. Мне тоже сказали, что он убит — на дуэли, графом Липпе. Но это полнейшая глупость! Послу саксонского курфюрста, потребовавшему вернуть командира гвардии, что-то наплели о неудачном бегстве.
Посол не поверил и попросил разрешения отвезти в Саксонию останки. А я и вовсе отказываюсь верить в смерть брата, которую невозможно доказать... А теперь скажите мне: куда Филипп отправился, покинув вас?