Бросив взгляд на часы с маятником в углу комнаты, она удивилась тому, как быстро бежит время. Слишком быстро! Нужно было торопиться.
— Когда вы готовились к побегу из Ганновера, что было главным в ваших действиях?
— О, этим занимался главным образом сам Филипп. Я всего лишь передала ему деньги, какие смогла раздобыть, и часть моих драгоценностей, самых любимых. А почему вы об этом спрашиваете?
— В распоряжении одного гамбургского банкира есть письмо Филиппа об отправке драгоценностей, в том числе рубина «Наксос», и денег — четырехсот тысяч талеров.
— Четыреста тысяч?! Господи! Откуда такая сумма? Я знаю, что он тайно собирал деньги, чтобы на чужбине мы с ним не знали нужды, но такой цифры не могла даже представить!
— Если он так написал, значит, там именно столько и было. Вот только банкир ничего не получил...
— Может, он все это присвоил?
— Сначала я тоже так решила, но вскоре обнаружились доказательства его невиновности. Одно обстоятельство — сейчас нет времени вдаваться в подробности — позволило мне убедиться в том, что семейный рубин теперь красуется на шее у «этой Платен». Как видно, сокровища перехватили ее люди. По милости герцога весь Ганновер теперь изнывает в когтях этой стервятницы...— Мне ли этого не знать! Она ненавидела меня даже сильнее, чем моя свекровь! Она была без ума от Филиппа и совершенно не намеревалась это скрывать. Я никак не могла взять в толк, почему ее официальный любовник и все остальное семейство доверили ей столько власти! Вы полагаете, что она могла сыграть какую-то роль в исчезновении Филиппа?
— Почему бы и нет, раз она вьет веревки из Эрнста Августа? Ей было бы легче легкого добиться приказа о его аресте и заточении в один из ганноверских замков. Я направила...
Аврора запнулась. В зеркале над камином она увидела, как дверь приоткрывается, а в щель просовывается старческая рука. Поняв, что предоставленное ей время истекло, она поднялась и заговорила громче:
— Я довольна, моя дорогая дочь, вы стали благоразумнее. Но вы должны мне обещать, что будете лучше заботиться о своем здоровье. Жизнь в замкнутом пространстве еще никому не шла на пользу...
— Это не мой выбор, мадам. Признаться, я часто чувствую сильную усталость...
— Непременно переговорю об этом с вашим отцом! Вам нужно больше двигаться, больше бывать на воздухе!
Пока Аврора водружала себе на голову многослойные головные уборы, София Доротея спросила:
— Вы меня не обнимете, матушка? Ваш визит придал мне сил. Простите, что так дурно вас приняла в самом начале нашей встречи!
Аврора, тронутая до слез, раскрыла ей объятия.