В другое время Аврора отдала бы должное местным достопримечательностям, но сейчас ей были важны не только приятные взору окрестности, но и покой. Ее раздражало положение поднадзорной, почти пленницы, схожее с тем, на которое была обречена в сыром замке, окутанном вечными туманами, София Доротея. Бургомистр Винкель, нанесший ей тайный визит уже вечером того же дня, когда она приехала, не оставил никаких иллюзий: Аврора лишалась права покидать территорию имения, где за ней следили несколько тщательно подобранных слуг, имевших единственное задание — стеречь благородную особу, чьего имени они даже не знали, и не подпускать к ней никого извне, за исключением врача, который оказался шурином самого бургомистра. Принимать гостей Авроре запрещалось. Любой, кто пожелает навестить ее с важным известием, был обязан сначала обратиться к бургомистру. То же относилось и к почте.
— Так прямо и сказали бы, что я отныне в заключении, герр бургомистр! — не выдержала Аврора.
— Напрасно вы так считаете, — не согласился он с неожиданной мягкостью в голосе. — Мне доверено оберегать... хрупкое сокровище, чрезвычайно ценимое государем. Не сердитесь на меня за то, что я выполняю свой долг. Помните: я в вашем полном распоряжении, всегда готов устранить любую трудность, если она вдруг возникнет, и сделать ваше пребывание у нас как можно более приятным. К тому же оно будет недолгим — несколько месяцев пронесутся незаметно!
Этой короткой речи хватило, чтобы развеять предубеждение изгнанницы. Она поняла, что перед ней славный человек, разрывающийся между гордостью за то, что ему довелось стать ее стражем, и страхом, что она будет чувствовать себя несчастной в его владениях. Аврора протянула ему руку.
— Раз так, постараемся прожить их как можно лучше. Благодарю вас за утешительные речи. Но каковы ваши инструкции на... на дальнейшее?
— Не могу ответить: пока никаких распоряжений не поступало. Надо полагать, вы нас покинете?
— Надеюсь на это.
Все последующие дни Аврора только отдыхала. Переезд ее сильно утомил, и после отъезда Амалии она, уже не так тревожась за свою судьбу, старалась побольше спать под бдительной охраной Ульрики. Гослар славился своим чистейшим воздухом, дом был выше всяких похвал, сад тенист и полон свежести — самое подходящее место в летний зной. Там для будущей матери поставили шезлонг с подушками, постаравшись расположить его так, чтобы за ней никто не мог подсмотреть. Впрочем, естественное любопытство, вызванное в городе приездом знатной гостьи, быстро сошло на нет: говорили, что у Винкеля поселилась больная дама, приехавшая на воды и находящаяся под наблюдением доктора Трумпа, человека довольно молчаливого. Все слуги — кухарка, лакей, две служанки и садовник — были отобраны самим бургомистром, это были люди солидного возраста, так что Ульрике не составило труда быстро стать у них главной. Все они были деликатны и настолько молчаливы, что Аврора чаще всего вообще не замечала их присутствия. Ей, правда, не хватало Фатимы, ее умелых проворных рук — не столько для наведения красоты, что было ей пока что ни к чему, сколько для приготовления смесей из известных одной лишь турчанке целебных трав. Они прекрасно излечивали головные боли и всяческие незначительные недуги, которые способны испортить жизнь любой женщине.