— Да, а заодно с ними и сами ганноверцы, казармы, замок, двор. Даже на рынке сегодня не было оживления. Ходят слухи — и им можно верить, — будто бы...
— Что за слухи?
— Что в ночь на 1 июля во дворце Херренхаузен разыгралась драма. Кстати, как раз с той поры вашего брата никто и не видел. Жену наследника, Софию Доротею, будто бы стерегут в ее покоях солдаты, никого к ней не подпускающие, даже ее собственных детей, не говоря об ее камеристке, фрейлейн фон Кнезебек: ту вообще бросили в застенок... Боже, вам нехорошо?
Мертвенно-бледной Авроре пришлось снова сесть, руки у нее дрожали.
— А как же Филипп? Что говорят о Филиппе?
— Ничего. Остается только строить догадки. Некоторые думают, что его увезли в захолустную крепость, но есть и такие, кто считает, что он не вышел живым из дворца. А еще существует мнение, будто он сбежал в Дрезден. Но тех, кто так думает, совсем немного.
— Почему?
— Потому что тогда он по крайней мере предупредил бы своего секретаря и захватил бы с собой хоть какие-то вещи. Его дом обыскали с подвала до чердака — там ничего не тронуто.
— Значит, Гильдебрандт арестован?
— Вряд ли. Один мой знакомый, живущий по соседству, видел, как солдаты выносили из дома графа сундуки, корзины, всевозможные предметы, но арестованных не приметил. Слуги к тому времени уже разбежались. Выпейте-ка вот это, — сказал маршал, протягивая гостье рюмку со шнапсом. — Это то, что вам сейчас нужно.
Аврора молча взяла рюмку, залпом выпила ее содержимое, поставила на стол, встала и, подойдя к окну, выходившему на ночной сад, оперлась о подоконник. Подевильс пристроился с ней рядом, готовый подхватить, если у нее вдруг подкосятся ноги.
— Это все, что мне известно. Что вы теперь предпримете?
— Сначала подумаю. Не скрою: по пути сюда я намеревалась попросить аудиенции у самой Софии Доротеи...
— Очень уж дерзко и чрезвычайно опасно! К тому же теперь это совершенно невозможно.
— К кому же обращаться?
Он осмелился сжать ее ледяную руку.
— Ни к кому! Не совершайте этой оплошности. Те, кто совершил одно преступление, не станут колебаться, чтобы совершить другое. Вы рискуете не выйти из Херренхаузена. Где вы намерены провести эту ночь?
— Сначала я думала остановиться у брата, но потом, убедившись, что его нет, решилась на гостиницу Кастена. Там часто останавливаются путешественники, чем же от них отличается фрау фон Левенгаупт?
— Даже не вздумайте: у госпожи Платен повсюду шпионы, она щедро платит им за услуги. Имя вашей сестры ей, безусловно, знакомо. Правильнее будет остаться здесь.
— У вас?
— Почему нет? Завтра, как следует отдохнув, вы бы отправились восвояси. Зря вы приехали в Ганновер, но в моем доме вам по крайней мере ничего не угрожает. Присвойте мне хотя бы звание вашего верного друга, если другого я не достоин! Я сумею его оправдать, можете не сомневаться.