Билли усмехнулся. Как звали его Желтые Облака? «Асаетлин» — знахарь. «На нас не всегда можно полагаться, — подумал он, — поскольку мы подвержены тем же самым страстям и заблуждениям, что и остальные. Знахарь, исцели себя».
Он уже миновал было «гору желаний» из камней и веточек можжевельника, но остановился, вернулся и добавил к ней камень. А почему бы и нет? Она же существовала.
Билли вовремя подошел к Развалинам Стоящей Коровы — одним из самых крупных развалин в каньонах. Они находились у северной стены под огромным выступом. Руины стен занимали участок длиной более четырехсот футов, построены они были отчасти вокруг громадных валунов. Развалины тоже относились ко временам Великого пуэбло, и в них было три чана для варки пива и множество комнат. Но здесь, к тому же, находились бревенчатые, обмазанные глиной закрома навахо и рисунки, сделанные навахо, наряду с рисунками анасаси. Он подошел поближе, чтобы еще раз посмотреть на бело-желто-черные изображения людей с поднятыми руками, горбатого лучника, на окружности, окружности и опять окружности, фигуры животных… И тут же, высоко на уступе было одно творение, принадлежавшее исключительно навахо и наиболее его интересующее. На конях, в плащах и широкополых шляпах вереница испанцев, двое из которых стреляют в индейца. Считалось, что здесь изображены солдаты лейтенанта Антония Нарбоны, сражавшегося с навахо в 1805 году в Пещере Резни. И ниже, у подножия скалы, были другие конники и некий кавалерист армии США 60-х годов девятнадцатого века. Казалось, они начали двигаться, пока он наблюдал за ними.
Билли протер глаза. Они действительно двигались. И казалось, будто он только что слышал ружейную стрельбу. Фигуры стали трехмерными, плотными, они скакали через песчаную пустыню…
— Вы вечно давите на нас, ведь так? — сказал он им и миру в целом.
Раздались проклятия, произнесенные по-испански. Когда Билли перевел взгляд на нижнюю фигуру, то услышал сигнал трубы к началу атаки. Казалось, высокие каменные стены вокруг него растаяли, а потоки воды стихли. Сейчас он смотрел на совершенно иной пейзаж — открытый, безжизненный и ужасно яркий. Он поднял глаза к солнцу, раскаленному добела у него над головой. Какая-то его часть стояла в стороне, гадая, как так может быть. Но остаток его был вовлечен в видение.
Казалось, он слышал звук барабана, когда наблюдал, как они скачут через инопланетную пустыню. Темп неуклонно рос. Потом, когда тот достиг почти неистовой пульсации, пески изверглись перед первым всадником, и внезапно поднялась большая, полупрозрачная, треугольная фигура, наклонившаяся вперед, чтобы объять и коня, и всадника гладкими перепончатыми крыльями. Множество подобных фигур ворвалось в поле зрения вдоль всей колонны. Они стряхивали с плеч песок, желтивший воздух, и падали на всадников и коней, обхватывая их, таща вниз, чтобы уложить дрожащими, блестящими камнеподобными глыбами на безжизненный ландшафт. Даже кавалерист, размахивающий сейчас саблей, встретил сходную судьбу под звуки труб и барабана.