Квинтон прошел на кухню и открыл холодильник. Надо перекусить. Допустим, немного арахисового масла и дольку апельсина. Натурального арахисового масла. Отборная пища самой природы.
Он извлек из вазы с фруктами самый большой апельсин, тщательно вымыл его, разделил на дольки и погрузился в раздумья о ближайшем будущем. Возвращение на тропу.
Он сыграл свою роль, и теперь можно подумать о премии, которая ожидает на финише гонки. За подлинную невесту. За самую красивую женщину в мире, с которой сравнить некого. Он выслеживал ее годами, выжидал, понимая, что в свой час возьмет ее и представит безупречную безгрешную невесту жениху.
А в том, что она действительно безупречна, у Квинтона сомнений не было, потому что он ее познал. Нет, не в библейском смысле и не потому, что не предпринимал попыток. Но та не оценила их, и теперь он понимал, что это правильно — она сберегла себя для Бога. Она девственница, в этом Квинтон уверен.
Что особенно занятно, седьмая, последняя невеста должна явиться по собственной воле. Не просто умереть по собственной воле, но именно предстать перед ним.
За годы, предшествовавшие этому моменту, Квинтон перебрал тысячи вариантов свидания. С улыбкой во весь рот останавливает ее на тротуаре: «Привет, ангелок. Помнишь меня?» Скорее всего она дает ему пощечину и кричит: «Насилуют!»
Можно засыпать ее коробками шоколада с любовными записками, прикинувшись красавцем мужчиной с золотым сердцем. Можно пригласить на ужин. Но она не из тех, кто ужинает с незнакомцами.
Квинтон даже прикидывал возможность пластической операции и официального жениховства, только не был уверен, что сможет играть роль так долго, чтобы заставить ее поверить в серьезность намерений. Наверняка у нее множество поклонников, и единственная причина, отчего она все еще не замужем, состоит в том, что девушка может позволить себе разборчивость. Любой мужчина, у которого в мозгу имеются хотя бы две извилины, мимо такой не пройдет. Иное дело, что их в избытке не наблюдается.
В конце концов он остановился на двух вариантах, которые, если очень постараться, могли сработать. Один был связан с ее семьей. Но тут на сцене, словно дар Божий, появился Человек Дождя, и это позволило Квинтону выработать план настолько безупречный, что у него у самого дух захватило.
И только одно беспокоило — гул в голове. Предвестие особенно сильного психического срыва, сказали бы врачи. По правде говоря, в смысле психозов он был образцовым ребенком. Только мало кто действительно разбирается в психозах.
Квинтон сел за стол, намазал тонкий слой арахисового масла на дольку апельсина, затем прямо с кожурой отправил в рот. В апельсиновой кожуре содержится много нитратов.