Райская Птичка не стала обращать внимание на воображаемый голос, преследующий Андреа. Скорее всего он нашептывает, какая она дура, — обычные слуховые галлюцинации. Ничего особенного.
«Не могу я, не могу, это убьет меня. За этими воротами я всего лишь грязь. Коровий навоз», — объясняла про себя Птичка.
Различие между галлюцинациями Андреа и призраками, которые «видела» Райская Птичка, заключалось в том, что в сознании Андреа не существовало границы между реальным и воображаемым. Птичка же отделяла одно от другого. В большинстве своем ее призраки представляли собой просто продукт слишком богатого воображения. Таков был, например, призрак, увиденный ею в конце беседы с агентом ФБР. А вот теперешние ее мысли вовсе не голоса, доносящиеся невесть откуда.
Но порой она действительно видела — не просто воображала, но видела — так называемых призраков. Это было шесть раз. Дважды — когда она прикасалась к трупам.
Они стояли под осиной на южной стороне территории центра, где Птичка назначила им свидание после встречи с Брэдом. Тут было более-менее уединенно, железная скамейка пустовала. Энрико еще не подошел — может, пытался заманить к себе в постель очередную девицу, хотя все знали, что на всякие там шуры-муры требуется согласие Элисон.
Рауди резким движением нацепил на нос круглые, без оправы, очки.
— Да, пусть работу свою я делаю здесь, но заруби себе на носу: мои методы приносят глобальную пользу. Полагаю, мои дела изучаются во всех университетах страны, в каждом региональном отделении ФБР. А ведь есть еще англичане, французы, израильтяне… всех не перечислишь. И всем я нужен. И не пытайся лишить меня этого.
— Ты ведь не оставишь меня, Птичка! — Андреа дрожала всем телом.
— Нет-нет, я с тобой. Кстати, Рауди, я не утверждаю, будто твою работу никто не ценит. Но сам-то ты хотел бы оказаться далеко отсюда? Готов оставить центр и читать лекции в университетах?
— Если предложат — конечно! Мы все должны быть готовы принять вызов. Не сомневаюсь: настанет день, когда меня призовут в Москву или Лондон, чтобы положить конец подлым деяниям какого-нибудь бандита. — Рауди основательно разволновался. — Это твой шанс достичь величия, Птичка. Не упусти же его! Вперед! — Он сжал кулак и потряс им, как полководец, ведущий в атаку свое воинство.
«Не могу, там я просто насекомое. Я мертва. Я давно уже умерла!» Ее мысли беспорядочно метались в голове.
— Это ты — вперед! Ты умный, тебе и карты в руки: помоги им раскрыть это дело. Что тебе мешает?
— То, что ты похитила мой колчан! И теперь им нужна ты. Это самое настоящее предательство. Вероломство! Быть может, даже измена!