Будет ли революция в России? (Кунгуров) - страница 157

Но само то, что сотрудничество с царской полицией инсинуировалось высшим руководителям партии, указывает, что ничего сверхъестественного в этом факте тогда не видели.

В других революционных организациях того времени руководящие верхушки тоже представляли собой рассадник провокаторов и шпионов, отчего вопрос «Где кончается террорист Азеф и начинается агент охранки Азеф?» надлежит считать философско-риторическим вопросом эпохи. Не только революционеры «стучали» на своих товарищей, но и высшие сановники империи «сливали» террористам государственные секреты.

Однажды мне попался интересный очерк Д. Н. Бирули «Творцы революции 1905 года». Не удержусь привести небольшой отрывок:

«В 1907 году партия эсеров задумала нечто грандиозное — цареубийство. Азеф всерьез струсил браться за такое крайне опасное дело. Он прикинул, что гораздо безопаснее, и, главное, выгодней будет служить полиции, поэтому и выдал своему полицейскому начальнику А.В. Герасимову все планы покушения на царя. Азеф докладывал, что у членов Боевой организации имелось несколько проектов нападения на царя. Герасимов, в свою очередь, поставил Азефу жесткое условие — не допустить реализации ни одного из этих проектов и вести дело так, чтобы при этом у членов БО все время сохранялась уверенность, что все неудачи объясняются случайными совпадениями обстоятельств, что полиция не осведомлена об их планах. Естественно, Азеф справился с этой задачей без больших затруднений.

Петербург, 9 января 1905 г. Кровавое воскресенье — одна из самых масштабных провокаций в русской истории.

Но в этой истории обращает на себя внимание совсем другое. Герасимов позже вспоминал, что во время проведения им с Азефом этой операции ему бросилось в глаза совершенно исключительная осведомленность Азефа относительно всех предположенных передвижений царя. Все изменения, которые вносились в план царской поездки, в каком бы секрете они ни держались, немедленно становились известны Азефу, который обо всех о них получал извещения путем условных телеграмм. Азеф даже бравировал этой своей осведомленностью и посмеивался над Герасимовым, который этого рода новости узнавал позднее Азефа. А ведь по своему положению Герасимов должен был быть в курсе всех этих вопросов, так как именно на нем лежала основная забота о безопасности царя. Азеф говорил Герасимову: «Что стали бы вы делать, если бы во главе Боевой организации эсеров стоял бы не я, а кто-нибудь другой?».

Позднее Герасимов произвел строго секретное расследование — кто именно мог быть информатором Азефа. Результаты этого расследования заставили Герасимова схватиться за голову: все говорило за то, что информатором Азефа был не какой-либо второстепенный чиновник, а лицо весьма и весьма высокопоставленное. Герасимов доложил об этом председателю Совета министров П. А Столыпину, который долго отказывался верить. По настоянию Столыпина была произведена дополнительная проверка полученного результата, которая только подтвердила первоначальный вывод: судя по всему, означенное высокопоставленное лицо действительно вполне сознательно оказывало содействие террористам в подготовке цареубийства. Все указывало на то, что этим лицом был Витте Сергей Юльевич, автор Манифеста 17 октября 1905 г., бывший председатель Совета министров, уволенный царем от должности 19 апреля 1906 года.