«— А что происходит с левым движением в России? Некоторые исследователи говорят о кризисе.
— Сложно говорить о кризисе того, чего еще нет. В 2002-м году, если бы кто-то стал говорить о кризисе левого движения, его бы спросили, о каком левом движении он вообще рассуждает? Как в анекдоте: «У американца, поляка и русского спрашивают: «Почему в Советском Союзе очереди за мясом?». Американец переспрашивает, что такое «очереди». Поляк интересуется, что такое «мясо». А русский спрашивает, что значит «почему».
— Получается, что за четыре года движение успело сформироваться и даже войти в кризис.
— Сейчас скорее стоит говорить о кризисе поиска формы. С одной стороны открываются очень большие возможности, потому что старые политические партии деградируют. Пространство становится так или иначе открытым. Как заполнить его? Были попытки копирования западной модели антиглобалистского движения, Левого фронта. На мой взгляд, все это безуспешно. Но это нужно для становления самосознания левых. Как ребенок: прежде чем начать что-то делать самостоятельно, он копирует, играет, воспроизводя механически действия взрослых».[71]
Странно. Совсем недавно Борис Юльевич писал о кратковременном всплеске левого движения начала 90-х годов, а теперь выходит, что его тогда еще не было и в помине. В мае 2006 г. он констатирует достижение критической массы, в июне заявляет, что левого движения еще нет, и то, чего нет, находится в кризисе поиска. В дальнейшем Кагарлицкий, так и не «найдя форму», стал носиться с идеей создания общероссийской Левой партии. Поиски формы привели его в администрацию президента, однако главный кремлевский политтехнолог Сурков не заинтересовался проектом. Впрочем, деньжат Кагарлицкому на всякий случай подбросил. На этом эпопея создания Российской левой партии завершилась.
Левые не только не смогли преодолеть свое извечное сектантство и организоваться в какую-то политическую силу, но даже договориться о принципах этого объединения оказались не в состоянии. Для многих леваков это стало большим разочарованием. Таким образом, не политическое движение потерпело поражение в борьбе со своими противниками, а всего лишь в результате относительно мягкого столкновения с реальностью у части левых активистов произошло крушение иллюзий насчет своей идейной значимости и масштабов политического влияния.
Это не политический кризис, а кризис сознания. Сознание — человеческая способность к воспроизведению действительности в мышлении; психическая деятельность как отражение действительности.